И некоторое время мы помалкивали, думали каждый – свое… Но потом, как-то незаметно, разговорились.
В жизни бывают минуты, когда груз пережитого становится непереносимым. Душа как бы пробуждается от оцепенения и ищет возможности раскрыться. Сокровенное выплескивается наружу. И тогда – необходим хороший собеседник, слушатель… И, как это и водится, лучшими слушателями зачастую оказываются совершенно чужие, случайные люди.
Такая минута, как раз, и наступила сейчас. И вот почему мне повезло! Игорь раскрылся, вдруг, разговорился – и то, что я услышал, наполнило меня печалью и удивлением.
– Я начинал, как король, а кончил – в полном дерьме, – заметил он, усмехаясь сумрачно и вертя в пальцах стакан. – Размахивался на большое, а сорвался – на пустяке. А все потому, что однажды в жизни решил быть добрым. Поступил не по правилам, а просто – по совести… Пожалел… Поверил в случай! И вот, потерял все. Остался один. А один – кому я нужен? Не нужен даже – самому себе…
Он поднял стакан и опрокинул его в глотку – жадно, порывисто, одним толчком. Затем передохнул медленно. И закурил, закутался в дым.
Мы долго сидели в тот вечер. Он рассказал мне свою историю. Она – любопытна и заслуживает того, чтобы передать ее вам. Началась она, кстати, в сибирских таежных местах… По существу, это – повесть об одиночестве. И еще – о роли Случая. О Случае, который подстерегает нас на каждом шагу и, порою, – неотвратимо и стремительно – меняет всю нашу судьбу. И не всегда, далеко не всегда, дано нам знать заранее: что он несет нам, этот Случай? Что в нем кроется? Кто это, в сущности – Бог? Или дьявол?
Глава первая
В кабинете начальника хабаровской железнодорожной милиции заливисто и резко прозвучал телефонный звонок.
– Слушаю, – сказал, снимая трубку, начальник. – Откуда? Из Владивостока? Комиссар? – Тень озабоченности прошла по его лицу. – Давайте!
«Что бы это значило? – подумал он. – Что случилось? Зачем я понадобился Владивостоку?»
Низкий медленный голос проговорил – в самое его ухо:
– Полковник?
– Так точно, слушаю вас.
– Привет, – сказал комиссар. – Я вот почему звоню… – Он умолк, чиркнул спичкой, закуривая. – В поезде номер тринадцать едет группа бывших заключенных. Уголовники. Рецидивисты. Ребята, в общем, тяжелые. Трое из них – учти это – были в свое время осуждены за дорожные кражи и бандитизм. Скоро жди их у себя. Ну и – будь начеку. Сам понимаешь, может всякое случиться…
– Есть, – сказал полковник.
– И передай дальше – по линии. Пусть там тоже приготовятся.
– Они когда же освободились? – поинтересовался начальник милиции.
– Недавно.
– Все вместе? Одновременно?
– Нет, не совсем… Но те, кто вышел раньше – околачивались в городе, дожидались друзей. Очевидно, у них была специальная договоренность… Они, понимаешь ли, следуют все по одному маршруту – на юг.
– Та-а-к, – протяжно сказал полковник, – значит, группа… И – сколько же человек?
– Шесть.
– Ого!
– Вот то-то, – донеслось из трубки. – Потому и звоню.
– Ну, а поименно – кто да что? Вот что мне интересно…
– Тебе нужны все подробности?
– Да нет, общие сведения. Ну и клички ихние – если они, конечно, известны…
– Известны, – сказал комиссар, – нам все, брат, известно.
Сведения, полученные начальником милиции, были таковы. Три железнодорожных вора, входящие в данную группу, отбыли – каждый – по десятке. Звали их: Олег Никишин (кличка – Копыто), Петр Баруздин (кличка – Малыш), Василий Ильин (кличка – Васька Сопля). В этой компании имелся также один налетчик, осужденный на двадцать лет, но досрочно актированный в связи с болезнью – Анатолий Жигачев. (Прозвище он носил смешное и замысловатое – Архангел с Овчинными Крыльями).