Плюс ко всему пришел страховой инспектор Моррис и сказал:
— Что мы будем делать с договорами страхования?
Компания СТИЗР страховала жизни всех участников экспедиций и всех нанимавшихся на месте носильщиков. В случае гибели африканских носильщиков их семьи получали по пятнадцать тысяч американских долларов. Эта сумма казалась вполне приемлемой до тех пор, пока кто-то не узнал, что в Африке средний годовой доход на душу населения составляет сто восемьдесят долларов США. Но Трейвиз всегда говорил, что носильщики рискуют точно так же, как и все другие участники экспедиции, а поэтому должны получать точно такую же страховую премию даже в случае, если эта сумма составляла для семьи — по местным масштабам — достаточно большое состояние и даже несмотря на то, что компании страхование обходилось достаточно дорого.
— Подождите, — сказал Трейвиз.
— Но полисы стОят нам каждый день…
— Подождите, — сказал Трейвиз.
— Как долго?
— Тридцать дней, — ответил Трейвиз.
— Еще тридцать дней?
— Верно.
— Но мы же знаем, что владельцев страховых полисов уже нет в живых.
Моррис никак не мог смириться с бессмысленным, с его точки зрения, разбазариванием средств. Все существо страхового инспектора восставало против такого безумия.
— Верно, — повторил Трейвиз. — Но лучше перечислите семьям носильщиков небольшие суммы. Чтобы их успокоить.
— Господи! Какие суммы вы имеете в виду?
— Пятьсот долларов каждой.
— Как мы оформим эти расходы?
— Как плату за юридические услуги, — сказал Трейвиз. — Отнесите расходы к оплате юридических услуг на месте.
— А как с погибшими американцами?
— У них есть „Мастеркард“, — сказал Трейвиз. — Перестаньте попусту суетиться.
В кабинет вошел Робертс, уроженец Великобритании, чиновник СТИЗР, отвечавший за связь с прессой.
— Вы хотите выпустить джинна из бутылки?
— Нет, — сказал Трейвиз, — я хочу упрятать его покрепче.
— На сколько?
— На тридцать дней.
— Черт возьми! За это время обязательно проболтаются ваши же сотрудники, — горячо проговорил Робертс. — Уверяю вас.
— Если кто-то проболтайся, то вы сделаете так, чтобы слухи далеко не пошли, — ответил Трейвиз. — Для выполнения всего контракта мне нужно еще тридцать дней.
— Известно, что именно там произошло?
— Нет, — сказал Трейвиз. — Но мы узнаем.
— Каким образом?
— По видеозаписям.
— Но видеозаписи в ужасном состоянии.
— Пока в ужасном, — согласился Трейвиз.
Он вызвал специальные бригады программистов. Трейвиз давно убедился, что, хотя СТИЗР могла воспользоваться советами и услугами политических советников в любом уголке земного шара, информацию лучше всего получать непосредственно в здании компании.
— Все, что нам известно о конголезской экспедиции, — сказал он, записано на той видеоленте. Мне нужно полное восстановление видео-и аудиоданных. Нужно сейчас. Потому что та лента — это все, чем мы располагаем.
Программисты приступили к работе.
ГЛАВА 3. ВОССТАНОВЛЕНИЕ
В СТИЗР этот процесс называли „восстановлением данных“ или иногда „спасением данных“. Такие термины невольно наводили на мысль об опасных операциях в глубинах океана. Как ни странно, подобные аллюзии не были лишены оснований.
Восстановить или спасти данные значило извлечь рациональное зерно из глубин гигантских объемов информации, хранившейся в памяти электронных устройств. Подобно спасательным операциям на море, это был медленный процесс, требовавший ювелирно отточенной техники, потому что единственный неверный шаг приводил к безвозвратной потере тех самых элементов, которые пытались спасти. СТИЗР располагала спасательными бригадами, в совершенстве овладевшими искусством восстановления данных.