Эти очки и торчащие как перья короткие белобрысые волосы делали его страшно похожим на разбуженную днем сову. Тихо ругаясь, папа остановил машину, развернулся, и мы покатили назад.
– Хватит, погуляли, – проворчал он сквозь зубы.
Мама взглянула на часы:
– Ой, да у нас еще уйма времени! Солнце приближалось к полудню и стояло почти над головой. Крыша машины была открыта, и я чувствовала, как сильно оно припекает.
Так мы ехали еще полчаса. Брат предложил Клаю поиграть в города, но тому было не до игр. Он неотрывно смотрел через стекло, как проносились мимо пески, и поминутно приставал с дурацким вопросом:
– Мы все еще не нашли дорогу?
– Пока нет, – также занудно отвечал папа.
– Ничего страшного, найдем, – уверяла мама.
Наконец стали появляться тощие деревца. Потом пески стали перемежаться полями с небольшими пучками кустов и деревьев.
Я сидела молча, зажав ладони между колен, и смотрела по сторонам. На самом деле я вообще не волновалась. Просто мне ужасно хотелось, чтобы поскорее показалась какая-нибудь автостанция или ларек. Ну, хоть что-то человеческое!
– Есть хочу! – вдруг заныл Люк. – Наверное, пора обедать.
Папа тяжело вздохнул, словно спустившаяся тина, въехал на обочину, остановил машину и потянулся через маму к бардачку для мелких вещей.
– По-моему, здесь была какая-то карта, – пробормотал он.
– Нет там ничего. Я уже смотрела, – сказала мама.
Они снова начали препираться. Я стала смотреть вверх, чтобы только не видеть всего этого.
И как вскрикну!
Над нашей машиной нависла огромная открытая пасть какого-то чудища. Горящие глаза уставились прямо на меня!
2
Я открыла рот, чтобы заорать погромче, но голос пропал. Монстр глядел на меня через открытую крышу машины. Огромный, как дом. Злые красные глаза и голодный оскал острых зубов.
– П-пап! – наконец выдавила я.
Папа усиленно рылся в бумажках, которые вытащил из бардачка, и даже не поднял головы. Но тут взвыл Люк:
– Ва-у!
Обернувшись, я увидела, что он тоже смотрит вверх, и его голубые глаза вытаращились от ужаса.
– Мам! Пап! – заорала я с такой силой, что чуть не лопнула от натуги. Я думала, у меня сердце разорвется.
– Лиззи, ну разве можно так кричать! – рассердилась мама.
Монстр тем временем еще ниже склонился над нами и еще шире разинул пасть. Он вполне мог проглотить целиком всю машину.
Люк вдруг захохотал.
– Ва! Отпад! – захлебывался он.
И тут я тоже сообразила, что чудище не настоящее. Это заводная кукла. Она держала в лапах объявление.
Запрокинув голову, чтобы лучше видеть через боковое окно, я поняла, что наша машина стоит возле этого объявления. А родители ничего не замечали и продолжали базарить из-за карты.
Я смотрела прямо в красные глаза чудища. Оно снова нагнуло голову и разинуло пасть. Потом пасть захлопнулась, и огромная башка слегка откинулась назад.
– Прямо как настоящее! – воскликнул Клай, тоже не сводивший с него глаз.
– Я сразу поняла, что это кукла, – солгала я.
Не признаваться же, что я чуть было не выпрыгнула со страху через крышу. В конце концов, я ведь самая спокойная из нас.
Опустив окно, я высунулась наружу, чтобы прочесть объявление в лапах чудища. Огромные лиловые буквы гласили:
«Добро пожаловать в Кошмарию, страну оживших ночных ужасов».
В левом верхнем углу стояла темно-красная стрелка с надписью: «Одна миля».
– Давай поедем, пап! – обрадовался Люк. – А, пап?
Он нагнулся вперед и обхватил руками спинку папиного кресла.
– Да ну, страшно… – нерешительно отозвался Клай.
Папа вздохнул и захлопнул дверцу бардачка. Надежда найти карту рухнула для него навсегда.
– Люк, оставь в покое мое кресло, – уныло сказал он. – Посиди спокойно, а?
– А в Кошмарию поедем? – не унимался брат.
– В какую еще Кошмарию? – удивилась мама.
– Первый раз слышу, – поддакнул папа.