— Пожалуйста, не майся ерундой, если бы я хотел что-то сделать, то давно бы уже сделал, ты проспал три дня, и за это время я мог бы уже десять раз тебя убить.
На этот раз его, кажется, услышали. По крайней мере, парень ощутимо расслабился и немного прикрыл глаза.
— Спасибо тебе, – вдруг сказал он. – Извини, если подозревал тебя, наверное, если бы не ты, я бы так и загнулся в том подъезде.
Шейн улыбнулся:
— Да не переживай, только, может, скажешь мне хотя бы своё имя? А то не слишком удобно будет обращаться к тебе «Эй ты» или как-то так…
— Юджин, – он открыл глаза, в которых снова появилось лёгкое опасение.
— Ммм, а мне нравится, – легко улыбнулся Шейн. – Я буду называть тебя Джин.
Юджин недовольно нахмурился, но ничего не сказал, прикрывая синие глаза.
— Кстати, я зачем к тебе пришел… Так как у тебя истощение, и сейчас кушать сам ты не сможешь, я принёс тебе суп и ложку и… в общем, я помогу тебе поесть.
— Что? – не хуже рассерженной кошки зашипел Джин. – Да лучше я подохну от голода, чем разрешу кому-то кормить меня. Ни за что!
Шатен поморщился:
— Не будь упрямым, я кормил тебя все прошлые три дня, пока ты не пришел в себя окончательно. И вообще, ты жить хочешь или нет? Если хочешь, будь послушным мальчиком и открой рот.
— Иди к черту!
Но, несмотря на все протесты, Шейн сел на кровать, подтянул брюнета выше на подушки и посадил так, чтобы им обоим было легче. Все его действия сопровождались тихим шипением и ругательствами Джина, который уже, наверное, раз десять успел проклясть всё на свете.
— Эй, открой рот, – попросил мужчина, но Юджин только ещё крепче стиснул зубы.
«Терпение, и ещё раз терпение» — со вздохом подумал Шейн, в очередной раз услышав, как парень шипит:
— Я не собираюсь ничего есть с твоих рук!
Закатив глаза к потолку, мужчина просто зажал «жертве» нос и, дождавшись, пока от нехватки воздуха рот того откроется, запихнул ему в рот ложку с супом. Парень, зло сверкнув глазами, только молча проглотил. Шейн поднёс ложку к самому рту Джина. Тот понюхал содержимое супчика, но рот не раскрыл.
— И почему ты такой подозрительный? – со вздохом поинтересовался шатен.
— А почему ты такой настойчивый? – в ответ хмуро спросил тот.
Хозяин квартиры только закатил глаза:
— Если ты сейчас не будешь раскрывать рот, то я заставлю проглотить тебя этот несчастный суп так же, как и в прошлый раз!
Юджин мрачно зыркнул на него, но послушно открыл рот.
Так и проходили дни. Первые два дня гость Шейна питался только супчиком, при этом устраивая такие «проверки», что сам шатен был готов на стенку лезть, проклиная это несчастье.
Но «котёнок», как про себя называл его мужчина, выздоравливал. Щеки уже не были такими впалыми, синие глаза избавились от нехарактерного им болезненного блеска. Единственное, что жутко не нравилось Шейну, так это то, что гость совершенно не хотел мыться. Его и в туалет сводить было проблематично, так как в саму комнату Джин никого не пускал, а мыть его или даже прикасаться к угольно-черным свисавшим с плеч волосам он категорически запрещал. И теперь они стали ужасно спутанными и жирными, заставляя Шейна только тяжко вздыхать.
Хотя, что бы он ни делал или говорил, шатен сильно привязался к этому “котёнку”, и его выздоровление одновременно и радовало и огорчало. Радовало потому, что нельзя было не улыбаться в ответ, глядя, как улыбка на губах брюнета расцветает всё чаще, а огорчало, так как мужчина понимал - как только парень встанет на ноги, то тут же уйдёт, и они, возможно, больше никогда не встретятся. Закусив губу, Шейн подумал, что больше просто не хочет оставаться один.
*
— Эй, Джин,– тихо позвал он, когда “котёнок”, закрыв глаза, мирно посапывал на кровати,– Джин, – шепнул мужчина ему прямо в ухо.
А потом он с улыбкой наблюдал, как парень слегка морщится во сне, сопит и переворачивается на другую сторону.
Прошло уже чуть больше недели с тех пор, когда Юджин появился в его квартире, и Шейн очень переживал, что однажды его котёнок просто уйдёт. Переживал, что не сегодня–завтра, но снова останется один в пустой квартире.
— Джи-ин, проснись, – снова позвал его мужчина, садясь рядом на кровать. – Ты меня слышишь?
— Ммм? – отозвался тот и совершенно «по-кошачьи» потянулся, открывая один глаз.
— Завтра у меня заканчивается отпуск, придётся идти на работу, – Шейн ласково провёл по щеке парня, убирая с лица жирные пряди, – ничего, если я попрошу тебя приглядеть за квартирой?
Синий глаз внимательно изучал собеседника, следя за каждым его движением.
— Хорошо, я согласен… Ты хотел что-то ещё?
Но вместо ответа, мужчина только смотрел на парня, задумчиво гладя его по щеке:
— Тебе ведь не больше двадцати, верно?
— С чего ты взял? – небрежно спросил тот, перехватывая руку, и сам потёрся об неё щекой.
Слишком уж небрежно, как подумал шатен.
— Потому, что на твоём свитере была нашивка ученика первого года академии Св. Адриана, а там берут на обучение только до двадцати.
Юджин мгновенно сбросил руку и, открывая второй глаз, вскочил, с вызовом глядя на мужчину:
— И что с того? Отведёшь меня обратно? Это тебе ничего не даст!
— Ну-ну, тише, – тоже вставая, попытался утихомирить паренька Шейн, но тот только отодвинулся ещё дальше, посылая его к черту.
— Джин, я не буду тебя никуда отводить, – предпринял последнюю попытку мужчина. – Если захочешь, то уйдёшь сам, я тебе обещаю.
Ответом ему был недоверчивый прищур:
— Точно?
— Точно-точно… а теперь пошли, Нам надо с тобой кое-куда сходить. В пределах этого дома, не бойся.
Осторожно приблизившись к парню, он приобнял его за плечи, направляя к двери. Но как только тот понял, куда его ведут, то сразу воспротивился:
— Я уже говорил тебе, что терпеть не могу мыться, – почти зарычал он, безуспешно пытаясь вырваться.
— Но когда-нибудь же нужно это делать! И не говори, что ты не любишь воду, я видел, с каким наслаждением ты умываешься каждое утро, так что не поверю, – отрезал тот, – лучше скажи правду!
Видя, что они уже приближаются к проклятой двери, Юджин ответил:
— Ну, хорошо, я скажу. Я просто не люблю, когда меня трогает кто-то чужой, – нехотя признался он, всеми конечности упираясь в дверной проём. – Всё? А теперь отпусти меня! Я даже соглашусь вымыться, только отпусти!
Но в этот раз мужчина совсем не собирался его отпускать, так что одним рывком быстро утянул того в душевую.
— Ну, и что дальше? Потрёшь мне спинку? – хмуро спросил Юджин, украдкой осматривая помещение.
На это Шейн как-то странно улыбнулся и, отрегулировав теплую воду, начал раздеваться.
— Эй? Ты что делаешь?! – попробовал было возмутиться парень, но хозяин квартиры уже снял с себя последнюю деталь гардероба и, став под струи душа, притянул к себе Джина. – Одежда, которую ты мне дал, промокнет!
— Высохнет, весна на улице, – отмахнулся тот и, чередуя массажирующие движения, начал снимать с парня свою рубашку, в которую он, как и во все остальные вещи, переодел юношу ещё тогда, когда впервые принёс домой.
Под его нежными пальцами Юджин расслабился, но всё равно продолжал неуловимо следить за движениями. Он не любил чужих прикосновений. Пускай не боялся, но терпеть их не мог - уж слишком часто они были чересчур болезненными. А ударить в ответ или хотя бы отклониться – нельзя, так как это точно привлекло бы внимание мафии. У них и так любой человек с боевым потенциалом выше среднего на вес золота. Но его встреча с мафией была чревата ещё большими неприятностями… поэтому оставалось только притупить рефлексы и, подавляя инстинкты, молча терпеть.
Но в глазах этого мужчины он не видел никакого желания причинить боль, хотя в них иногда загоралось что-то уж определённо хорошо знакомое парню, характеризующееся как «желание». Становилось интересно, а если Джин откажет тому в постельных услугах, его выгонят? Подумав и оценив ситуацию, он пришел к выводу, что, скорее всего, нет. Слишком уж часто он видел, как в зелёно-золотых глазах проскальзывало одиночество.