— Я говорила тебе не кормить его, — буркнула она под нос. — Ладно. Я пойду готовиться ко сну первой.
Она пошла в ванную почистить зубы. Я не могла придумать ничего другого, так что взяла большой лист коричневой бумаги и стала рисовать круг призыва для создания демонического мага.
Дверь ванной открылась, и Амалия пересекла гостиную.
— Увидимся утром.
— Хороших снов.
В квартире стало тихо, я рисовала массив. Части Арканы были знакомыми, хоть и сложными, но их пересекали острые демонические руны. Амалия объяснила, что массивы призыва не требовали магии демона. Руны служили как идентификаторы, описывали демонические аспекты заклинания так же, как руны Арканы описывали земные стихии или эффекты.
Я скопировала их один за другим, мурашки бегали по рукам. Антея создала это заклинание, я видела экспериментальные версии в гримуаре Атанас. Как она добавила эти демонические руны? Она узнала их от демона и добавила сама? Она как-то убедила демона построить массив призыва для нее?
Отложив карандаш, я встала с пола, потянулась и рухнула на диван. Вытянув руки и ноги, я смотрела в сторону своей спальни, гадая, закончил ли Заилас, чтобы я могла лечь спать. Мои веки отяжелели от усталости.
Тень появилась на пороге. Заилас тихо прошел по гостиной, амулет на цепочке свисал с его пальцев.
Он прибыл уж очень вовремя. Наверное, уловил мое желание спать. Я не слышала ничего от его разума, но порой ловила шепот его мыслей, и каждый раз меня удивляло, что он не закрывался от меня. Может, теперь было сложнее закрываться, ведь он открылся мне.
Он посмотрел на наш бардак на столике и бросил амулет в мою сторону.
Я поймала его с трудом, а Заилас опустился на пол на мое обычное место, спиной к дивану, плечо задело мое колено. Он вздохнул.
— Я не понимаю этого.
Почему его хриплый голос в тускло освещенной комнате вызывал у меня трепет?
Я разжала пальцы, амулет был между моих ладоней.
— Что ты не понимаешь?
— Там три заклинания, на? Одно разрывает контракты. Одно открывает портал. Одно — виш демона, — он опустил голову на подушку дивана, темные волосы спутались на лбу. — Виш демона. Я не понимаю этого. Это не виш для атаки. Не виш для защиты. Ничего такого. Этот виш ничего не делает.
— Но он должен что-то делать, — пробормотала я, обводя символ Валъира в центре медальона.
— Я не знаю, что.
— Есть догадки?
— Догадки? Виш не для догадок.
Я приподняла брови. Он смотрел на меня снизу, а потом фыркнул и поднял голову с подушки дивана. Опустив руку на согнутое колено, он посмотрел на наши с Амалией записи.
Я перевела взгляд с него на амулет, потерла большим пальцем потрепанный край металлического диска.
— Это круто, да?
Он оторвал взгляд от моего рисунка заклинания призыва.
— Их?
— Этому амулету тысячи лет, — тихий восторг растекался во мне. — Мой далекий предок создал его, и он, наверное, принадлежал хотя бы одному из твоих предков. Он провел тысячи лет в мире демонов, переходил от одного демона к другому. Сколько рук его касалось?
Его глаза медленно расширились, он посмотрел на медальон.
— Тысячи лет, — прошептала я, — и он как-то добрался до нас — юного потомка Антеи и Динен Валъира.
Заилас повернулся. Его теплые ладони коснулись моих, нежно обхватили, так же я держала амулет. Он разглядывал медальон, словно никогда его не видел, губы приоткрылись от потрясения.
— Как долго он принадлежал Валъир? — он склонил голову. — Когда Лашвер его украл?
— Может, мы никогда и не узнаем.
Он вздохнул, убрал ладони от моих.
— Perdūsa Ahlēa valāra salith īt lidavisa ah’kan.
Я моргнула.
— Что?
— Это значит… Алэя заставляет солнце летать, а дождь — падать. Я слышал такое… слова от мудрой payapis, — он сморщил нос. — Она сказала, что zh’ūltis бороться с солнцем.
— Постой, — я склонилась к нему. — Хочешь сказать, что payapis сказала тебе это? В лицо? Разве payapis не самые сильные матриархи демонов?
Его дыхание дрогнуло, словно он раскрыл то, что не хотел, и он повернулся к столику.
— Я думала, ты не встречал матриарха, — во мне загорелось любопытство. — Разве ты не боишься женщин-демонов?
Его плечи раздраженно дрогнули.
— Я не боюсь, — прорычал он. — Я ahktallis, чтобы не умереть.
«Я умный», — мысленно перевела я.
— Но ты говорил, что убегал от женщин. Когда ты говорил с матриархом, когда она сказала тебе… как там было?
— Алэя заставляет солнце летать, а дождь — падать.
— Что такое Алэя?
Он раздраженно посмотрел на меня, а потом указал на мой рисунок массива призыва.
— Алэя.
Я посмотрела на бумагу, потом на него и обратно.
— А?
— Это Алэя, — он снова указал на руну. — Тут. В человеческой виш.
Смятение гудело во мне, и я скользнула с дивана и села рядом с ним, оставив амулет на подушке за нами.
— Никто не знает, что означают те руны демонов. Амалия сказала, что призыватели просто копируют их, когда они появляются в заклинании.
Он нахмурился.
— Вы используете виш, которую не понимаете?
— Не я, но люди в общем… наверное, — я подвинула рисунок ближе. — Ты можешь читать эти руны.
— Ясное дело, — он указал на одну. — Это об Алэава, — он указал на еще три. — Это про Алэвиш.
— Алэя, Алэава и Алэвиш… — медленно повторила я. — Они, видимо, связаны, но что они означают?
— Алэя — глубокая виш моего мира.
— Ты про магию демонов?
— Нет, — он постучал пальцем по моему артефакту «impello», висящему на той же цепочке, что и мой инфернус. — Откуда эта магия? Не от тебя, на?
— Она из естественной энергии земли, — мои глаза расширились. — Так Алэя — естественная магия мира демонов?
— Я не знаю о мире, только о своем доме. Алэава — земля Алэя.
Волнение дрожало на моих нервах. Хоть кто-то из живущих людей знал такое?
— А что насчет Алэвиш?
— Хн, — он задумчиво прищурился, а потом полез под кофейный столик и вытащил большую книгу с фотографиями пейзажей. Он опустил ее поверх моих записей и открыл, стал листать страницы с фотографиями гор, рек, островов и скал, а потом остановился.
В отличие от синего неба на предыдущих фотографиях, тут была огромная пещера, полная больших кристаллов мутно-белого цвета в форме колонн. Они торчали из пола пещеры в разные стороны, по тридцать-сорок футов высотой.
Подпись в нижнем углу гласила: «Пещера кристаллов, Найка, Мексика».
— Алэвиш такие, — он обвел кристалл. — Формы разные, некоторые меньше. Другие больше. Они во многих местах в моем мире, но в других их нет. Их наполняет магия Алэи, потому мы зовем их Алэвиш.
Я оторвала потрясенный взгляд от фотографии.
— Так они волшебные? Вы можете использовать магию?
— Мы используем их, но не для магии. Они как это.
Он потянул за цепочку на моей шее. Я опустила взгляд. Он сжимал инфернус.
— Мы можем уходить в Алэвиш, как я ухожу в это. Это зовется kish lēvh. Внутри мы в безопасности. Ничто не может навредить нам. Мы можем восстановить силы и залечить раны.
Я вспомнила, как Заилас рассказывал, что, когда его отец умер, он знал только, как биться когтями и прятаться в Алэвиш.
Он притянул инфернус ближе, и мне пришлось прильнуть к нему.
— Я ощущаю силу Алэвиш в этом. Она не такая же, но… — его алые глаза посмотрели на меня. — Этот виш по вкусу как Алэя и как ты.
Я с румяными щеками убрала инфернус из его ладони.
— Итак, демонические руны в круге призыва берут магию из твоего мира. И часть магии инфернуса связана с Алэвиш.
Я отодвинула бумаги, чтобы открыть гримуар культа, перевернула страницу и нашла массив второй части ритуала демонического мага. Я повернула гримуар к Заиласу.