Ребенок от Деда Мороза - Лаванда Марго

Глава 1

Большинство любовных романов на тему «босс и секретарша» начинаются с того, как последняя приходит устраиваться на работу. Он — босс, эдакий весь из себя красавец вырви глаз, а она — секретарша — скромница, недотрога. Ну так вот, это все не про меня. Не моя история. Я пашу на своего босса уже год, да и не секретарша я, а сотрудник отдела аналитики в крупном строительном холдинге «Ветер Перемен».

А самое главное — начальник отдела аналитики, мой босс, Федор Иванович Петров — ну ни в коем разе не красавец. Лет под пятьдесят, залысины и скверный характер. Вот суровая правда жизни — это вам не любовное чтиво!

И в то же время, представьте себе ирония, я влюблена в босса!

Только это — большая тайна о которой ни единая душа не знает.

Самый главный босс — президент холдинга, Герман Александрович Самойлов, тот, до которого мне далеко как до солнца. Наследный принц — его отец отошел от дел холдинга несколько лет назад. За это время Герман в два раза повысил стоимость акций холдинга, да и вообще много чего успел. Хватка как у акулы. Внешность как у модели с обложки «Men's Health». Женщин вокруг, разумеется буквально толпы. Герман разборчив, критичен и категорически не приветствует романы на работе.

Стыдно признаться, но фантазии меня посещают именно о нем. А кто бы устоял? Этот мужчина невыразимо роскошен! Правильные черты лица, прожигающие насквозь серо-голубые глаза, чувственные губы, правильной формы нос, черные волосы, всегда идеально подстрижены и уложены. Одет с иголочки. Педант во всем — как в работе, так и во внешности. А какая фигура! Глядя на мощные плечи и огромные руки поневоле начинаешь дрожать, покрываешься мурашками с макушки до пят. Торс до того массивный, что хочется сглотнуть, когда этот мужчина приближается к тебе. Он словно дикий зверь, скрытый под маской идеального джентльмена. От требователен и строг. Погружен в работу двадцать четыре часа в сутки. Никакой личной жизни, скажете вы. А вот и нет! У этого человека все по расписанию! Даже интимная жизнь!

Откуда я так много знаю?

Дело в том, что его секретарь — моя лучшая подруга. Она досталась молодому боссу еще от отца. И стала единственной деталью, которую новое начальство не стало менять. Пока.

Вера Николаевна Гордеева, или просто Вера — дама средних лет, проработала с Александром Петровичем Самойловым около двадцати лет. И когда последний решил уйти на покой, а точнее — уехать на постоянное проживание в Прованс, заниматься виноградниками, Вера Петровна ужасно расстроилась. Очень переживала, что ее сразу же уволят. У нее как раз дочь замуж выскочила, малыш на подходе, помогать надо… Я как могла утешала подругу. Несмотря на разницу в возрасте — Вере пятьдесят, а мне всего двадцать пять, у нас крепкая дружба. Эта женщина очень помогла мне на первых порах в холдинге. Подсказывала, предупреждала о подводных камнях. Коллектив огромный, женщин много, поэтому сплетни, интриги, подсиживание цвели пышным цветом. А работа хорошая, зарплата отличная, график, поэтому я была полна решимости удержаться здесь. И удержалась, но во многом благодаря Вере.

Так вот, отпрыск Александра Петровича, Герман Александрович Самойлов, сделал широкий жест — успокоил страхи Веры и оставил ее на месте секретарши. Хотя на этом ликование моей дражайшей подруги закончилось. Герман оказался совсем другим начальником, нежели отец. В десятки раз более требовательным и строгим, не прощающим ни единой ошибки. Сухарь и педант — эти слова Вера повторяла чаще всего, во время наших посиделок за чашкой чая. Мы частенько вечерами сидели в любимой кофейне неподалеку от работы.

Вера много рассказывала о Германе, а я жадно слушала. Сама я могла лишь изредка видеть предмет своей влюбленности издалека.

Конечно же, Вере я даже намека на свои симпатии не давала. Ведь это ужасно стыдно! Где я, а где Самойлов!

Поэтому новость, которую я услышала сегодняшним утром, тридцать первого декабря, ввела меня в глубокий ступор!

Все дело в том, что холдинг празднует Новый год всегда с размахом. Остальные праздники — гораздо скромнее. Но вот именно новогодний — это неизменно дорогое праздничное шоу с подарками, танцами, конкурсами, ну и так далее. Я вообще-то не любительница таких мероприятий, прошлогодний праздник провалялась в постели с ангиной. Радовалась, что на этот попаду, хотелось очень вкусненького, ведь стол роскошный, вплоть до омаров!

И вот, заместитель Федора Ивановича, дама во всех смыслах неприятная, въедливая, Валентина Радионовна Шпорина, сообщает мне прямо с утра невероятно шокирующую новость:

— Будешь Снегурочкой, Синичкина.

— Что, простите?

— Игнатьева сломала ногу. Руководство посовещалось и выбрало тебя на замену. Вот сценарий.

— Что… простите, что за бред. Я не могу…

— Почему? У тебя тоже нога сломана?

— Но Лена… Игнатьева, она умеет, она три года подряд, она это обожает. Лена когда-то даже в ГИТИСе училась!

— Пустой треп, ну какой ГИТИС, Синичкина. Понторезка эта Игнатьева. Еще и подвела так.

— Но простите, как… Я не могу. Я не готовилась, а это уже вечером!

— Да что там уметь-то? Тебя же не Анну Каренину играть в Большой Театр приглашают! — вскипает Шпорина.

— В Большом Театре танцуют балет, извините.

— Нет, она меня еще и поправляет! Какая разница? Вот именно, тебя словно Жизель плясать заставляют! Раздашь подарки, поздравишь с бумажки, все! Гуляй Вася! Еще и премию дополнительную получишь.

— О, за это дают премии?

— Нет, Игнатьева делала ради удовольствия, — морщится Шпорина. — Но тебе я вижу дополнительный стимул нужен.

— А кто… кто будет Дедом Морозом?

— Ну какая тебе разница? Да что ж ты за человек такой, сил нет. Я устала, мне еще в парикмахерскую успеть надо. Так, короче, вот сценарий, изучай. Сегодня освобождаешься от работы!

— Ой, я тоже записалась в парикмахерскую…

— Тебе зачем? У тебя корона с косами любой причесон сомнет. Ничего, у тебя и так, Настя, волосы красивые.

Растерянная, бреду в свой кабинет. Точнее, в большой офис где сидим впятером с девочками. Сажусь за свой стол и невидящим взглядом пялюсь в сценарий. Только в голове пусто. Я не из тех, кто любит внимание, выступать на сцене — это не мое! Никогда не пробовала даже. И заманчивое слово «премия» не греет, хотя деньги то конечно нужны. Я живу вдвоем с мамой, в стареньком доме, из последних сил держим хозяйство, корова у нас, куры, огород. Только так и выживаем. Добираться до работы приходится час на старенькой дребезжащей «Ауди». Но снимать квартиру не вижу смысла — деньги на ветер.

Теперь понимаете, почему моя влюбленность в Германа Самойлова — полная утопия?

Мы с разных планет, абсолютно…

Хорошо, буду думать про деньги, сцеплю зубы и кое-как переживу этот вечер.

В школе я даже мечтала одеть костюм Снегурочки. Вот только в школьные годы я полной была. Так что мама шила мне костюм снежинки, и я была самой большой снежинкой в школе. Окончив одиннадцать классов, я взялась за свою фигуру, надоели косые взгляды и что толстухой дразнят. Самым сложным было отучить маму печь пирожки. Печет она восхитительно и вот это ее умение мне и вышло боком и лишними килограммами.

Мама сдалась, я начала бегать по утрам вокруг деревни, так что все удалось. Теперь пропорции фигуры у меня почти идеальные, только грудь не девяносто, крупновата, третий размер. Что ужасно смущает, но эта часть моего тела худеть категорически отказывается.

— Ты точно не в курсе кто будет Дедом Морозом? — пытаю Веру во время обеденного перерыва. Сидим с ней в буфете за любимым столиком.

— С чего мне это знать? Я и так делами завалена, Настюш, и, если честно мне все равно. Странно, что тебе нет…

— Я же буду Снегурочкой!

— Ну и что? Какая разница кто с тобой на сцене час будет стоять и толкать речь? Хоть сантехник Иван, хоть наш дорогой босс Герман…

— Не говори ерунды, — аж подпрыгиваю. — С чего это Самойлову в Деда Мороза наряжаться?

Вера бросает на меня какой-то странный взгляд и мне становится не по себе.