========== 1. День первый: Китори ==========
Жар. Всё тело горит. И голова кругом. Что со мной? Где я? Не могу ничего рассмотреть, всё смазано, размыто. Под руками мягкий ворс. Я сижу на коленях, кажется, на ковре.
Кто-то касается моей щеки, от чего по телу разливается сладость. Чертовски приятно. Тянусь за рукой, ластюсь к ней, а нежные пальцы играют, дразнят. Хочется облизать их. Облизываю, обхватываю губами и слышу довольный смешок. Мной довольны. Но кто?
Поднимаю глаза. Всё окружение как в тумане, но его я вижу с невероятной ясностью. Парень лет двадцати пяти — он прекрасен. Высокий, стройный, обнажённый. Тонкие черты лица, узкие губы, каштановые волосы и карие глаза. В них столько тепла, столько жара. Так может смотреть только ангел.
Пальцы выскальзывают изо рта, парень выпрямляется в полный рост, и губ касается его член. Такой большой, такой твёрдый с дразнящей капелькой смазки на конце. Хочется слизнуть, и я слизываю её. И вижу, как тонкие губы растягиваются в улыбке. Я делаю всё правильно. Ему нравится. Хочу, чтобы ему нравилось…
Лижу его член ещё раз и ещё, облизываю эту восхитительную твёрдость, обхватываю губами, заглатываю. Он такой большой, но я стараюсь, хочу взять его как можно глубже, мне нравится ощущать его в себе. Конец упирается в глотку, давлюсь, желудок сводит спазмом, подкатывает тошнота. Но я давлю эти позывы, стараюсь подавить. И слышу довольный смех.
— Тише, малыш, не торопись. К этому нужно привыкнуть.
Этот божественный голос. В нём столько нежности, столько страсти. Это ангел, точно ангел. Чувствую его руки на затылке, он гладит меня, а я ласкаю его член языком.
— О!.. — горячий шёпот обжигает ухо. — Он привыкнет.
Влажный язык облизывает мои плечи, и сильные пальцы касаются сосков, сжимают, от чего всё тело охватывает волна жара. Их двое. О боже — двое!
Чувствую руки на ягодицах, раздвигаю шире ноги, выгибаюсь, и холодные, смоченные чем-то пальцы проникают в меня. Я мычу от удовольствия и двигаю бёдрами, тороплю.
Пожалуйста, не тяни. Сделай это!
И он входит в меня, медленно заполняет собой. Я замираю, не в силах дышать от смеси боли и наслаждения. Да, наслаждения. Они во мне. Оба. Слышу их смех, подчиняюсь ритму их движений, растворяюсь в нём.
Ритм учащается, становится жёстче, грубее. Но мне нравится. Нравится, когда они делают это так. Я уже на пике.
Сильная рука сжимает мой член, и я кончаю. А следом кончают они. Прямо в меня, проникая так глубоко, как только возможно.
Член первого освобождает рот, и я сглатываю, почти не ощущая вкуса спермы. Второй выходит из меня, его горячее семя стекает по бёдрам.
Падаю на ковёр.
Я пуст. Опустошён.
Хочется быть вновь заполненным. Наполненным ими!
Ласковые руки заботливо поднимают меня, обнимают. Теперь вижу их обоих. Сначала кажется, что двоится в глазах. Но нет: просто два этих небесных создания — близнецы.
— Понравилось? — спрашивает один.
И я узнаю его улыбку, киваю. Не могу говорить — саднит горло.
— Продолжим? — мурлыкает второй.
Хватаюсь за них руками и часто киваю.
Они смеются, и второй целует меня, проникая своим языком в рот, ласкает. Жарко, властно, невообразимо чудесно. Я таю, теряю голову, забываюсь, а он подхватывает меня, опускает на простыни. Шёлк приятно холодит спину, нежные руки мужчин гуляют по моему телу, и от этих прикосновений каждый нерв, каждая клеточка вспыхивает огнём возбуждения. Могу лишь беспомощно стонать и прогибаться под их пальцами. Мне хорошо, очень хорошо.
Нежно прикусив мою губу, второй парень отстраняется, а первый, устроившись между ног, поднимает их, кладёт себе на плечи. Чувствую его член и дрожу от предвкушения.
Они входят в меня одновременно, и мы снова сливаемся в сладостном ритме движения. В ритме, который сводит с ума. Хочу, чтобы это длилось вечно…
========== 2. День первый: Таёдзэ ==========
Изливаюсь в него, толкаюсь последний раз, и мальчишка тоже кончает, выгибается подо мной, приглушённо стонет, потому что его рот занят членом моего брата. Адски возбуждающее зрелище. Этот чертёнок заводит с пол-оборота.
Я выхожу из мальчишки, опускаю его ноги на постель. Хару тоже отстраняется. Молча любуемся им.
Двадцатилетний мальчишка со стройным гибким телом, длинными ногами и бархатистой кожей. Да, такое у моделей дома «Сэйтэн»[1] обычное дело — сюда попадают только лучшие из лучших. Но такого цвета волос нет ни у кого — светло-русые, не крашенные, а натуральные. И глаза — карие с лесной зеленью. Редкость для Японских островов. И такая редкая штучка не одна, их две. Брат близнец — точная копия этого чуда — лежит сейчас в соседней комнате без сознания, ещё не тронутый, чистый, девственный. Лежит и видит сны, в то время, как его брат опускается в бездну разврата, сходя с ума от желания, вызванного афродизиаком.
И афродизиак, и эти чудные мальчики — подарок Когена, университетского приятеля. Знает откуда-то, зараза, что мы вхожи в закрытый элитный клуб дома моделей «Сэйтэн». Очень хочет до его хозяина достучаться, членство выбить, влиться. Оттого-то соловьём лживым весь вечер разливался, сладеньких мальчиков подсовывал, афродизиак рекламировал.
Афродизиак, кстати, действительно знатный, качественный, и, кажется, он творит что-то с мозгами. Ведь совсем недавно этот мальчишка кричал и вырывался, но стоило лишь сделать маленький укол, как чертёнка буквально подменили. Жажда сжигает его изнутри, и он готов на коленях умолять, лишь бы только его трахали.
Вот как сейчас: приподнимается на локтях, смотрит на нас молящими глазами. Такой покорный, такой милый, такой возбуждающий.
— Ты только посмотри на него, Харумэ, — усмехаюсь я. — Ему хочется добавки.
— Так ведь и у нас хороший аппетит, Тай, — облизывается Хару и целует меня в губы.
Позволяю проникнуть в рот, отвечаю, затем перехватываю инициативу. Секунда, другая — и вот я уже полностью овладеваю ситуацией, а брат блаженно стонет, принимая ласки. Замечаю, как жадно смотрит на нас мальчишка, и не могу сдержать улыбки. Укусив напоследок, брат отрывается от меня и притягивает мальчишку.
— У нас зверский аппетит, — говорит он, покусывая его шею и плечи, усаживает себе на колени, а мальчишка льнёт к нему, раздвигает ноги, сам насаживается. — Такой зверский, что хватит и на твоего братика, малыш.
Я ухмыляюсь и подставляю член к его губам. Он жадно облизывает его, а затем берёт и начинает умело работать язычком. Уже — умело. Малыш быстро учится. Интересно, каким будет его братик? А какими они будут вместе?..
______________________________
1. О «доме моделей» чуть подробнее будет позже, но само слово «сэйтэн», если кому интересно, переводится с японского как «чистое небо».
========== 3. День первый: Китори ==========
Что-то влажное касается моего уха, и я слышу тихий шёпот:
— Хватит спать. Мы соскучились.
Этот голос так знаком, так приятен. Поворачиваюсь, тянусь к нему и ловлю губами нежное прикосновение чьих-то губ. По телу разливается тепло. Язык властно проникает в рот и начинает ласкать. Это приятно и похоже на продолжение сна. Безумно пошлого, но такого сладкого. Поцелуи, прикосновения, ласки мужских рук…
Мужских?!
Я резко распахиваю глаза, и мир обрушивается в одночасье.
Это не сон. Не сон! Это происходит на самом деле. Один из тех парней целует меня. О господи, он меня целует!
Я мычу, пытаюсь вырваться, но он лишь глубже проникает в меня, перехватывает руки и вдавливает в кровать. Буквально вгрызается зубами. Больно!
Наконец, он прекращает это истязание, отстраняется, и я вижу его ухмылку. Похотливую, жадную, властную.
— Значит, действие афродизиака закончилось, и ты теперь всё соображаешь, — произносит мучитель, облизываясь. — Что ж, так даже интереснее, Китори. Надеюсь, ты ничего не забыл?
Он говорит, улыбается, а голова трещит по швам от нахлынувших воспоминаний. Я помню. Помню, как брал ртом его член, как раздвигал ягодицы, позволяя второму взять себя, как стонал, выгибался под ними. Мне было хорошо. Мне хотелось ещё. И это не сон. Это было. Несколько часов назад.