Добровольно проданная - Шагаева Наталья

Наталья Шагаева

Добровольно проданная

ГЛАВА 1

София

— Что сделать? Продать себя? Как?.. Как… — никак не могу произнести это слово вслух. Не верю в услышанное. Моя родная тетка советует мне стать проституткой!

— Ну, договаривай, — усмехается Регина, а я кусаю губы.

В голове все смешивается и никак не укладывается. По-прежнему надеюсь, что произошедшее со мной — это кошмар. Очень страшный сон, но я вот-вот проснусь, и все встанет на свои места. Мама приготовит мне любимые блинчики с вареньем и заставит есть перед университетом, а я схвачу один блин и убегу, жуя на ходу. Куплю в ближайшем кафетерии моккачино и заскачу в трамвай. Как всегда, опоздаю на первую пару. А в обед, между парами, буду флиртовать с Иваном, парнем с четвёртого курса, и краснеть от его взгляда и прикосновений. И жизнь продолжится, как только я проснусь, развеется этот кошмар, в который я сейчас отказываюсь верить.

— Не нужно на меня так смотреть, Сонечка, — цокает тетка, прикуривая тоненькую сигарету, и комната клуба наполняется дымом с запахом вишни. — Каждый крутится, как может. И это не проституция, как кажется на первый взгляд. Да сядь ты уже, расслабься, выпей коктейль — очень тонизирует, — тетка указывает на кресло напротив себя и стряхивает пепел в пепельницу из черного стекла.

Регина двоюродная сестра мамы. Кроме нее и дедушки, у нас никого больше и нет из родственников. Регине сорок три года, у неё немного лишнего веса, который ей идет. Она худела, но выглядела при этом плохо и болезненно. Есть женщины, которым идут формы.

Сажусь, беру большой холодный бокал с безалкогольным мохито и кручу его в руках. Ничего не хочется: ни есть, ни пить, ни спать. Все, о чем я думаю, это мама и ее страшный диагноз. А главное никто не может сказать, сколько ей осталось. Она может погибнуть через пять лет, а может прямо сейчас. Сосуд разорвется — и все… И от этого не просто страшно, от этого жутко до покалывания пальцев. Операцию нужно делать срочно.

— У меня хорошие девочки, можно сказать, достойные. Они обучение только полгода проходят, и партнёра я выбираю им достойного. Есть, конечно, извращенцы и клиенты со странностями, но все добровольно и за двойную плату. Никто еще не жаловался, Сонечка.

Мне раньше так нравилось, когда тетка называла меня Соней. Я вообще ее очень любила. Она дарила мне модную одежду и шепталась со мной о мальчиках, пока мама не слышала. Я считала ее подругой и поэтому обращалась на «ты». И даже не подозревала, каким бизнесом она занимается. Теперь мне кажется, что я вообще никого не знала из своего окружения. Все прятались за масками, создавая для меня розовый мир.

— Мне просто нужны деньги в долг, я устроюсь на работу и все отдам. Кредитов мне как студентке не дают, сумма слишком большая. Если продам квартиру, нам будет негде жить. Я, правда, все отдам…

— все-таки делаю глоток холодного напитка, потому что чувствую, как ком подступает к горлу. — Мне не к кому больше обратиться, — стараюсь не плакать, но глаза щиплет, и ком в горле увеличивается.

— Ну откуда у меня такие деньги9 Я все вкладываю, и все мои деньги в обороте, — так спокойно говорит она, словно вовсе не её сестра умирает.

— Может, ты знаешь, у кого можно занять? — с надеждой спрашиваю я.

— Все состоятельные люди — мои клиенты, и они просто так денег не дают, — отрезает она, отбирая у меня надежду. Слезы все-таки скатываются из глаз, потому что больше нет ни одного шанса на скорую операцию. — Ну что ты, милая, — Регина садится на подлокотник моего кресла и начинает поглаживать меня по спине, — Смотри, какая ты у нас красавица: волосы длиннющие, шелковистые и цвет натуральный карамельный, и ножки стройные, и грудь упругая, и фигура, а глаза — так вообще завораживающие. У меня даже есть уже мужчина. Взрослый, состоятельный, серьёзный, и ты соответствуешь его требованиям. — А меня начинает тошнить, потому что она говорит обо мне, как о товаре. — Платит достойно. Всего пару месяцев, и ты заработаешь не только на операцию, но и на реабилитацию, и еще останется на хорошую жизнь. Да любая девочка мечтала бы о таком мужчине.

— Не могу… — всхлипываю я. Не хочу плакать, но слезы сами собой текут ручьём. — Не могу, как шлюха, лечь под совершенного незнакомого мужика, годящегося мне в отцы!

— Шлюхи — это когда на трассе отсасывают у дальнобойщиков, или в саунах скачут на пузатых, похотливых и потных мужиках. А ты будешь жить в роскоши с довольно привлекательным и опытным мужчиной. Поверь, это лучше, чем лишиться девственности с сопливым и неумелым сверстником, который подарит тебе три ромашки и красивые, но ничего не значащие слова, потому- то у него играют гормоны в пубертатный период! Здесь же тебе подарят жизнь и здоровье матери. Это лучшее, что я могу тебе предложить. Знаешь, у меня есть девочки, которые потом выходили замуж за клиентов. И теперь довольно счастливы в браке. Живут и ни в чем себе не отказывают, — с гордостью произносит она, а меня, и правда, начинает тошнить от представленного.

Соскакиваю с места и бегу в туалет. Запираюсь, склоняюсь над раковиной и дышу так глубоко, как меня учил психолог, пытаясь справиться с тошнотой. Со мной так всегда — меня тошнит, когда сильно волнуюсь. Регина не поможет. Моя последняя надежда рухнула, как карточный домик. Мама говорит, что выход всегда есть, просто не все могут его увидеть.

— Сонечка, с тобой все в порядке? — кричит тетка по ту сторону двери.

— Да, все нормально, — отзываюсь я, но на самом деле не хочу больше видеть Регину,

У меня в голове не укладывается ее предложение и вид деятельности. Мы с мамой думали, что она управляющая в клубе и по совместительству хореограф. Да, были у меня подозрения, что она учит девочек стрип-пластике, и я не осуждала. Но чтобы вот так откровенно торговать девушками! Я всегда думала, что такое бывает только в кино.

Когда мне становится немного легче, я выхожу из туалета. Оглядываюсь по сторонам и сбегаю домой через черный выход.

Домой бреду дворами, думая, что делать, Можно заложить квартиру. Знать бы еще, где.,

Вспоминаю, что рядом есть банк, направляюсь туда, В банке мне предоставляют список документов, в которых написано, что присутствие владельца квартиры обязательно, Мама никогда не согласится… Прячу бумажки в сумку и иду домой, сочиняя речь для матери, Могу перевестись на заочное обучение и устроиться на работу на полноценный день. Но операцию нужно делать в ближайшее время, а не по чертовой очереди.

Дома долго объясняю маме, что кредит под залог квартиры — не так страшно, как кажется, и что я все отработаю. Но с каждым моим словом мама становится все мрачнее и мрачнее, отказываясь от кредита.

— Мама, мамочка, мамулечка! — пытаюсь до нее достучаться. Сажусь перед ней на пол и опускаю голову ей на колени, — Ты обо мне подумала? Если с тобой что-то случится, я не смогу жить! Ты же у меня одна,

— Сонечка, - мама гладит меня по голове, — Ну, все же не так страшно. Виктор Константинович сказал, что, если наблюдаться, можно спокойно дождаться операции. Не драматизируй, все со мной будет хорошо,

Виктор Константинович мамин доктор, и он не рассказывает ей всей правды, поскольку маме нельзя переживать. Он утешает и успокаивает ее. Ситуация намного хуже, чем она думает, и мне хочется биться головой об стену от отчаянья, Я обращалась в фонды, они не против помочь, но мы у них не одни такие, и сборы денег тянутся долго, А у нас счет идет на недели, если не на дни.

— Да и заложена наша квартира давно, — вдруг ошарашивает меня мама,

— Как заложена9! — поднимаю голову, не веря в услышанное.

— Я заложила, когда отца из тюрьмы вытаскивала,

— Ты же говорила, что следствие разобралось, и его оправдали! — Мама отводит взгляд и комкает подол халата. — А кто отдаёт кредит? — поднимаюсь на ноги и сажусь рядом с мамой на диван,