Удовлетворенный услышанным, он широко улыбнулся, сделал ко мне несколько шагов и взял мои руки в свои, заставляя меня посмотреть ему в глаза.
– Дорогая, тебе не о чем волноваться. Я наведался в академию и лично переговорил с ректором. Правда, мне пришлось ввести его в курс дела. Но он с пониманием отнесся к ситуации и заверил меня, что подыщет хорошее для тебя место.
Отказывать Джеральду мало кто осмеливался. Родственные связи с императором помогали ему добиваться желаемого. И он ими пользовался самым наглым образом.
– Почему именно академия? – осмелилась я впервые после суда задать вопрос. – Мое появление там вызовет немало сплетен.
– Об этом нужно было раньше думать, а не сейчас, – жестко произнес он, а затем уже немного мягче добавил: – К тому же ты всех там знаешь. Меган, поверь, я не нашел ничего лучше. Неужели тебе хотелось бы подметать улицы? Или продавать пирожные в кондитерской лавке в нашем городе, где едва ли не каждый тебя знает? Дорогая, я действовал исключительно в твоих интересах.
Он покрепче сжал мои пальцы, словно хотел убедить меня в правоте своих слов. Опустив голову, я еле слышно хмыкнула.
«Ты действовал исключительно в своих интересах», – возразила я про себя.
– Скажи, что тебя не устраивает? – в его голосе послышалось раздражение.
– Ты представляешь, какой разразится скандал, если кто-нибудь узнает правду?
– Откуда? Я проследил, чтобы твое имя не всплыло ни в одной газете. Со стороны ректора, уверен, проблем также не возникнет. Это не в его интересах. Только если сама проболтаешься.
– Не проболтаюсь, – заверила Джеральда, мечтая поскорее избавиться от его общества.
Если так и дальше будет, то нас в браке ждут очень «веселые» деньки. Эдгард был прав: разлука с женихом пойдет мне сейчас на пользу.
– Меган, ты уже немаленькая и понимаешь, что порой в отношениях наступает тяжелое время. И мы сейчас его переживаем, – заговорил он вкрадчивым голосом, и я ощутила, как необычайное спокойствие наполняет мое тело. Без магии тут точно не обошлось. – Ты должна простить меня и забыть о случившемся, ведь каждый имеет право на ошибку. Иначе нам сложно будет двигаться дальше.
– А мы разве двигаемся, Джеральд? Мы же топчемся на месте, – резко вскинула я голову и посмотрела ему в глаза.
– Вернешься, и мы сразу же поженимся. Тебе какое число больше нравится: тридцать первое августа или первое сентября?
Наша песня хороша, начинай сначала!
– Выбери сам. Мне оба нравятся, – я нацепила улыбку, надеясь, что она не похожа на звериный оскал.
Джеральд легонько поцеловал меня в щеку, а потом провел по ней костяшками пальцев.
– Вот и чудесно! Сегодня же отдам распоряжение о начале подготовки к торжеству. Дорогая, не грусти, год пролетит быстро. Вот увидишь! Обещаю, буду навещать тебя при первой возможности.
Я только открыла рот, собираясь попросить его не давать пустых обещаний, как раздался настойчивый стук – и в кабинет вошел отец.
– Прибыл судебный пристав, – произнес он зычным голосом и поочередно окинул нас пристальным взглядом.
Это означало, что с минуты на минуту мне придется покинуть родительский дом.
Получив возможность сбежать, я не медлила ни секунды. Стоило мне произнести извинения и протиснуться между мужчинами, выскочила из кабинета со скоростью фаербола, срывающегося с ладони боевого мага.
В комнате меня уже дожидалась мама. Она сидела перед туалетным столиком и с отсутствующим видом смотрела на свой образ. Из размышлений ее не выдернул даже стук закрывающейся двери. Я тихонько подошла к ней и положила ладони на плечи. Мама чуть заметно вздрогнула и, не оборачиваясь, подняла глаза на мое отражение.
– Я заштопала дырку на твоем любимом пальто, – проговорила она, накрыв мою левую руку своей.
Сердце тут же затопила волна благодарности. Невзирая на судебное предписание, она все-таки нашла способ помочь мне с деньгами. Материнская любовь и самоотверженность зачастую не знают пределов.
– Хорошо заштопала? Как долго я смогу в нем проходить? – спросила я, затаив дыхание.
– До весны продержишься. Ты, главное, руки в карман часто не опускай, а то дыра снова появится. И носи бережно! Новое никто не купит, – заключила она с тяжелым вздохом.
– Спасибо, мама, ты у меня самая лучшая, – я склонилась над ней и поцеловала в щеку.
Тонкий аромат фиалок мгновенно коснулся моего носа. Он всегда ассоциировался у меня с заботой, теплом и уютом. Как же мне будет его не хватать!
– Хоть бы пристав ничего не заметил. Правда, я для надежности позвала твоего дядюшку. Надеюсь, его присутствие возымеет должное действие на стражника и досмотр багажа пройдет гладко. Меган, не стой! Собирайся. Упаси маги, не хватало тебе еще завтра опоздать на работу. Иначе точно придется сухари сушить.
– Слушаюсь, леди Хант! – воскликнула я, смеясь, и положила в ридикюль несколько артефактов. Без них мне очень туго придется в ближайшее время.
Стоило закрыть сумочку, как после предупредительного стука вошли двое слуг и забрали первый сундук. На душе сразу стало тоскливо.
– Вы будете меня навещать? – поинтересовалась я, проводив лакеев долгим взглядом.
– Как получится, дорогая. Сама знаешь, на твое посещение стоит ограничение, – она поднялась с пуфика и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла грустной и вымученной.
Маму следовало немедленно подбодрить, а то она совсем, бедная, раскисла. Я снова подошла к ней и легонько обняла. Хоть я и не была маминой дочкой, ее тепло успокаивало.
– Только не переживай из-за меня. Я не пропаду. Жильем обеспечат, в столовой покормят. И все бесплатно. На одежду тоже особо тратиться не придется. Представь, что я не закончила академию и мне предстоит еще один год обучения.
– Меган, будь осторожна, – в ее голосе слышалась неподдельная тревога и озабоченность. Черные глаза подозрительно мерцали. – Не вляпайся в очередную историю, иначе погубишь свою жизнь.
Едва я открыла рот, чтобы заверить маму, что ей не стоит ни о чем волноваться, как наше уединение было нарушено – вернулись слуги. Они молча забрали второй сундук и торопливо покинули комнату. Пришел и мой черед ее покинуть.
– Подожду тебя на улице, – скороговоркой сказала мама и исчезла из виду. Наверняка она догадалась, что мне хочется побыть одной. Всего минуту…
Я посмотрела в зеркало на свое отражение, поправила кружевной ворот, скрывавший мой ошейник, обвела беглым взглядом любимую спальню, схватила с кровати ридикюль и решительным шагом направилась к выходу. Невзирая на трудности, которые мне предстояло в будущем преодолеть, я не сожалела о содеянном.
На улице выстроилась целая процессия. Все с мрачными лицами ожидали виновницу «торжества». Стоило мне появиться в парадных дверях, судебный пристав вздохнул с облегчением, стер со лба выступившую испарину и только тогда подошел к стоявшим на земле сундукам. Как мама и предполагала, присутствие дядюшки его заметно нервировало. Мужчина только для вида открыл тяжелые деревянные крышки, явно не собираясь рыться в женском белье, сделал карандашом какие-то пометки в блокноте и дал прислуге указание загрузить багаж в карету. Можно было перевести дыхание.
Настал момент прощания. Первым ко мне подошел отец. Судя по его суровому выражению лица, меня ожидало очередное нравоучение. Словно их за последние две недели было мало. Ничего, одним больше, одним меньше… Переживу!
– Меган, – начал он и замолчал, призывая к вниманию. – Тебе следует знать, что дела у меня сейчас идут не очень, так что прошу: думай головой, прежде чем в очередной раз что-нибудь выкинуть. Ты девочка смышленая, но больно безответственная. Еще одного подобного скандала не выдержит ни мой кошелек, ни наша репутация. Постарайся продержаться год без своих вывертов. Слишком многое нынче поставлено на карту, и только от тебя зависит будущее всей семьи. Думаю, ты уже убедилась, насколько Моррисы влиятельны. Одно их слово – и твоего брата вышвырнут со службы. Никто и не посмотрит на его заслуги. Да и с Джеральдом будь поласковее. Если бы не он, все закончилось бы гораздо хуже.