— Я не успел его забронировать, — пояснил он сразу же после моего вопроса. — Имеешь что-то против? Я бы поехал сразу в отель, но боюсь, ты не оставила мне выбора, — он ткнул пальцем в волосы, давая понять, что все происходящее – сугубо моих рук дело.
Ладно. Сделала вид, что съела, пускай надеется! Да уж… на даче точно не придется просто отсиживаться, особенно если он вот так будет задирать меня. Я же не умею молчать, когда надо. Да я вообще никогда не молчу! Отцовский характер, а он был высокопрофессиональным адвокатом. Понятно, что там нужно говорить, да побольше. Вот он и говорил, а я вместе с ним. Училась быть, как он. Затыкать рты, когда надо и не надо, всегда идти с высоко поднятой головой, и никогда не давать себя в обиду.
Задумалась, так что не сразу увидела, что мы уже подъехали, Стас остановился у ворот, нажал на кнопку, подождал, пока откроются ворота, и въехал на территорию дома, паркуя автомобиль недалеко от газона. Мама в последние несколько лет буквально помешалась на защите и охране. Автоматические ворота с пультом, шесть охранников, множество камер по всей территории, не снимающих разве что… да все они снимают! Откровенно ее не понимала. Да, она известный фотограф, но чтобы настолько?
— Стасик, вы приехали? — мамин голос я услышала прежде, чем она вышла из-за массивной колонны. — Андрей? — мама остановилась, удивленно взирая на своего бывшего мужа. — Удивлена, — заметила, склонив голову на бок.
— Решил не отменять рейс.
— А что у тебя с футболкой и волосами? — удивленно спросила она, окидывая его взглядом. — И что за безвкусные джинсы?
***
Лера
Кто-кто, а вот мама в моде разбиралась. Она была одета в летящее, почти невесомое платье в пол. Бежевое, с кружевными вставками и черным, вышитым бисером, пояском под грудью. Оно выгодно подчеркивало фигуру и оттеняло смугловатый цвет кожи. Вообще мама излишне вычурно одевалась даже для дома. Обязательно дорогое и брендовое платье, профессиональная укладка, макияж, все так, будто через пару часов ей выступать на телевидении, не меньше. Брюки и костюмы она не любила, наряжаясь в них только на официальные приемы и встречи, устанавливающие дресс-код.
— Случайно разлил кофе, пришлось купить то, что было в магазине аэропорта, а это… он указал на голову… одна ненормальная разлила, — врал и не краснел, но все равно удивилась, что он не сказал обо мне.
А братец-то… стоял и посмеивался. Гаденыш… ну, ничего, окажемся мы в одной комнате.
— Боже, — театрально ахнула мама, приложив руки к груди. — Стас, иди, покажи отцу, где душ.
Оставшись наедине со мной, мама сразу решила переключить свое внимание:
— Ну, а ты? Нормально съездила?
— Угу, — буркнула, совершенно не желая с ней разговаривать.
— Ты хоть раз можешь нормально ответить? — раздраженно выдавила она.
— А ты можешь нормально спросить? — парировала я.
— Ты перестанешь когда-нибудь со мной препираться?
— Не перестану, и ты прекрасно знаешь почему, — я устала после перелета, и спорить с ней точно не входило в планы.
Не обращая внимания на ее дальнейший монолог о том, какая я неблагодарная дочь, и вообще, она все для меня и Стаса, и вот он ценит, а я только поворачиваюсь задницей, подхватила сумку и пошла в дом. Видимо, у Виктории Александровской слишком плохое настроение, потому что она пошла следом, и когда уже я собиралась подняться на второй этаж, зайти в свою комнату, принять душ и завалиться спать, выдала:
— Ты когда-нибудь станешь меня уважать и ценить то, что я делаю?
Остановилась, повернулась, вгляделась в ее лицо и поняла, что она вполне серьезно.
— Твой брат все ценит и вообще… — договорить я не дала.
— Он не знает того, что знаю я, — отчеканила, развернулась и пошла на второй этаж.
— Это ничего не меняет, — сказала мне вдогонку.
— Поделимся с ним? Заодно и проверим, меняет или нет, — я усмехнулась, прекрасно понимая, что на этом она замолчит.
Оказалась права, вот только настроение – безвозвратно испорчено. Иногда мне казалось, что мама специально меня выводила, раздражала и нервировала, вот только я не понимала причины. После самоубийства отца я так и не смогла простить ее поступка, не смогла спокойно на нее смотреть и нормально общаться. Только не после всего, что она сделала. Громко хлопнула дверью, закрывая ее за собой. Господи, как же я устала.
Уже собиралась завалиться на кровать, наплевав на душ, как двери ванной распахнулись, и в комнату зашел Андрей в одном набедренном полотенце, спущенном уж слишком низко. Так, что моему взору предстал почти идеально прорисованный пресс, прямые и косые мышцы, уходящие под полотенце. Открыв рот, молча уставилась на это явление, не понимая, какого, собственно, хрена он тут делает?
— О, бля… — только и выдавил он прежде, чем шагнуть назад и захлопнуть за собой двери.
***
Андрей
«Стас, эта дверь тоже ведет в твою комнату?» - простой вопрос, который я не задал. Закрыл дверь и уткнулся в нее лбом. Идиот! Спросить, просто задать вопрос, это ведь так просто! Ну, или на худой конец, научится одеваться сразу после душа, а не разгуливать полуголым по чужому дому.
— Комната брата с другой стороны, — вздрогнул, услышав ее голос рядом с дверью.
— Спасибо. Я уже понял, — выдал, решая, что не буду продолжать разговор дальше.
— Хочешь правду? — а малявка не так проста!
— Какую? — прекрасно знал, о чем она говорит, но не мог не поддеть.
— О тельце твоем, — представил, как хищно она сейчас улыбается.
— Я в хорошей форме, — решил прекратить наши препирательства, но не тут-то было!
— Ага, утешай себя! — было мне ответом.
Ну, вот как тут спокойно отреагировать, а? Тем не менее, я попытался себя успокоить, сжал руки в кулаки, до хруста сцепил зубы и пошел к противоположной двери. Стаса в комнате не было, поэтому смог спокойно переодеться в чистую одежду, запихнуть в сумку майку и злосчастные джинсы, кои больше точно не надену.
Невольно подумал, что отдых на даче точно будет веселым. С такой-то язвой! Даже сейчас не упустила возможности поддеть, а я ведь прекрасно знал, что мое тело в прекрасной форме. Спорт, здоровый образ жизни, отсутствие сигарет и алкоголь только по праздникам сделали свое дело. Я выглядел неплохо. Многие даже сорок давали с трудом, максимум тридцать пять, а кто и еще меньше.
— Что ты делаешь? — услышал голос сына за спиной и обернулся.
А действительно! Стоял боком у большого зеркала и рассматривал себя. Ну не идиот!?
— Да вот, думаю, брюки надеть вместо джинсов, — да, знаю, что начал нести бред, но что говорить? Твоя сестра не оценила мое тело, и я пытаюсь поднять самооценку?
Стас окинул меня критическим взглядом, но ничего не сказал. Сел в кресло, закинул ногу на ногу и спросил:
— Где дача, папа? Куда мы едем?
— Это не совсем дача. Скорее, коттедж в поселке Береста.
— Ооо, — только и выдал сын, и вот тут решился поговорить с ним еще раз относительно его сестры.
— Стас… ты уверен, что Лере стоит ехать с нами? Я хотел поговорить с тобой о бизнесе и… о возможности перелета в Штаты, к тому же… — не хотел говорить, что Лера мне чужая, поэтому запнулся и замер в ожидании ответа сына.
— Папа, — он вздохнул, — у нас плохо получается ладить. Вспомни мои прилеты к тебе. Ты на работе, я гуляю или сижу в соц. сетях. Мне скучно.
— Мы не в Штатах, я не буду работать, — ловлю последнюю нить.
— Мы оба знаем, что это не так. Ты будешь работать даже в этой Бересте, да и… ну не получается у нас поладить и стать лучшими друзьями, я не знаю, что любишь ты, а ты… понятия не имеешь, что интересует меня, — не могу не согласиться с ним, поэтому спокойно кивнул. Общение не складывалось. — Лера веселая, да и я люблю ее даже больше, чем маму, понимаешь? Пока ты будешь работать, мы сможем веселиться, гулять, не знаю, что там еще делать в этой Бересте, а потом проведем время все вместе. Вы подружитесь, несмотря на конфликт.