Бросив взгляд на Джека — тот вернулся к обратному запихиванию полотенца в сумку, — Женька пошёл открывать дверь.
Последние несколько дней пролетели быстро, занятые суетой, поездками и заполнением надлежащих описей. Женька сдал форму и служебный станнер, вернул рабочий флаер — своего у него не было, — картотеку и журналы по обходам. Последнюю ночь провёл в гостях у Санька, огорошив того требованием постелить гостевую раскладушку для киборга рядом с диваном в гостиной.
— Совсем ты со своим кибером повернулся, — ворчал Санёк, впрочем, не особенно возражая. Агитки ОЗК проникли даже на Эдем, и, говорят, несколько фермеров были при проверках «осчастливлены» сообщениями о том, что являются держателями условно разумных и даже полностью разумных киборгов. Правда, среди Женькиных знакомых фермеров держателей шестёрок и, тем более, семёрок, не было.
— А вдруг мой тоже разумный, а мы его — на пол, на коврик? Нужно уважительно к ним относиться.
— Ну сдал бы обратно в лесничество, — предложил Санёк.
— Кто ж его обратно возьмёт? Он уже списанный.
— Тогда мне отдай!
Женька заметил, что за спиной Санька Джек сверкает красными глазами в боевом режиме, и чуть не подавился от сдерживаемого смеха.
— Не могу, Сань. Самому нужен.
— Ну, так бы и говорил. А то завёл тут про «уважительное отношение». Тебе просто лень тяжести таскать.
Теперь помрачнел Женька, а Джек ехидно заломил бровь. Вообще-то грузоподъёмностью своей Женька гордился, почти догоняя киборга в перетаскивании тяжестей. Догонял — когда вспоминал, что может вообще-то приказать Джеку «возьми тот свёрток и перенеси его вон туда» — и Джек выполнит, точнее, выполнят его процессор и наноимплантаты. Но всё-таки чаще перенос грузов целиком ложился на Женькины плечи, а Джек увивался рядом, помогая, подавая, открывая и придерживая дверь. Разве что на людях притворялся «тупым кибером», беря на себя всю работу. Хотя на просьбу Женьки о помощи никогда не отвечал отказом. Так что вряд ли стоило так мрачнеть и хмуриться. Санёк же… Он ведь ничего не понимает. И Женьке совершенно не хотелось с ним ничем таким делиться. Пустил переночевать — и ладно, и на том спасибо. Платить за дружескую услугу откровенностью Женька не собирался. Вон, сколько раз он сам подвозил Санька, когда у того права отобрали! Считай, не услугу оказал, пустив Женьку к себе на постой, а со старыми долгами рассчитался. Да Женька вообще никому не рассказывал о Джеке, даже Алле! Возможно, она сама о чём-то догадывалась, но — молчала и не задавала вопросов.
Алла! Он ведь с ней не попрощался! — вспомнил вдруг Женька, охваченный внезапным чувством вины. В чём он виноват-то? Да, он внезапно уезжает, но ненадолго; Джек говорил, всё путешествие займёт недели три. Пусть Алла и жаловалась, что Женька часто бежит от проблем, это не было побегом. К тому времени, как они уедут, территорию бывшего Североомложского лесничества уже начнут расчищать от деревьев под строительство. Просто Женька предпочёл бы быть где-нибудь подальше в это время. Возможно, отдых на Охаре — не такое уж и плохое предприятие. И как это Джеку удаётся всё время совершать поступки, которые рано или поздно приводят к удовлетворительному результату? Нет-нет, Женька вовсе не должен ощущать себя виноватым!
— А Рейчел-то, слышал? Сбежала в тот же вечер. Деньги за вечеринку не оставила, владелец бара собирается вычесть всё из её зарплаты.
— Что, даже зарплату не забрала?
Санёк пожал плечами.
— Не знаю. Сам не присутствовал, но люди говорят, хозяин бара рвал и метал. Чего только не творят люди из-за любви.
Любовь или контракт с крупной фирмой, — Женька общался с другими людьми, и потому слышал совсем другие сплетни, его история с Рейчел не сильно взволновала. Разве что только тот инцидент, когда они с Джеком творили… Точнее, когда Джек творил с Рейчел на его глазах хрен знает что. И, кстати, что это было и, главное, зачем? Надо было бы не гадать, а спросить прямо, но что-то не давало Женьке завести об этом речь. Собственная стеснительность, что ли. Да, раньше Женька жалел, что Джек удалил то видео с девичника, что устраивала Рейчел для своей подруги прошлой осенью. Вспоминал, жалел — и одёргивал себя. Ни к чему ему такое смотреть. Тем более, что почти сразу с ним случилась Алла, и на других девушек он смотреть перестал. Интересно всё-таки, не обвинит ли его Алла в том, что он сбежал, не попрощавшись? Не назовёт ли безответственным подростком, не желающим взрослеть? Попытка бежать от отношений, пусть даже и бывших — тоже, в какой-то степени, признак незрелости.
— Позвони ей, — шепнул Джек, когда Санёк, наговорившись вдоволь в компании друга, залил в себя пару бутылок пива и ушёл в спальню на боковую. — Ты же о ней думаешь?
— Среди киборгов телепатов точно нет? — подозрительно спросил Женька, разворачиваясь на бок на слишком мягком для него диване. Поспишь на таком — и к утру обязательно спина будет болеть.
— Не знаю. Говорят, разработки проводились, в основном, в линейке Bond. Исследования были направлены на проявление эмпатии и повышенную внимательность, но всё упиралось в отсутствие нужного генетического материала. А также на невозможность свести воедино работу процессора и органической части тела, — ответил Джек. Кто-то совершенно точно провёл планомерные исследования всей возможной информации о киборгах, выложенной ОЗК в сеть. Интересно, зачем это Джеку было нужно?
— То есть ты считаешь, что я должен ей позвонить? — спросил о другом, более насущном, Женька.
— Нет, не считаю, — ответил противный киборг, не моргнув глазом. — Я просто предложил, а выбор ты должен сделать сам.
— Зачем предложил? В рамках подзадачи «дружба»? — Женька при этом подумал, что дружбу киборг понимает странно. Ну, как может, так и понимает. У кого-то ему надо учиться этой самой дружбе, а у кого как не у него самого, Женьки?
Джек повёл себя странно. Сперва посмотрел на него пристально, или так показалось в свете ночника, горящего из прихожей, а после просто произнёс короткое «да». Почему-то у Женьки сложилось ощущение, что Джек собирался ответить что-то другое.
Плюнув на все свои «показалось», он решительно сел на диване и взял в руки комм. Номер Аллы до сих пор оставался у него в памяти: не настолько они плохо расстались, чтобы удалять номера. Дружить, правда, не дружили… Джек наблюдал за ним молча.
Номер выдавал мёртвые долгие гудки один за другим, и постепенно Женька нахмурился. Может, Алла выставила на комме беззвучный режим? Или спать легла пораньше. Ощутив странное разочарование, Женька наконец прервал вызов. Джек его попытку пообщаться с бывшей любовью никак не прокомментировал. Тоже лёг, как и Женька, и закрыл глаза. Наверное, как всегда, быстро ушёл в свой спящий режим. Правда, когда Женька пробормотал ему «Спокойной ночи», ответил тут же, бодрым и абсолютно не сонным голосом: «И тебе спокойной ночи, Жень».
Если подумать, то это благодаря Джеку они с Аллой стали встречаться. Зачем он рассказал Женьке, что Алла к нему расположена? Если бы не эти его слова, Женька бы и не обратил на Аллу внимания. Для чего киборгу было нужно устраивать его личную жизнь? Тоже действия, вписывающиеся в его понятие «дружбы»? А тогда к чему отнести обнимашки и всё… то, остальное? Нет, странно Джек понимает дружбу, что ни говори.
Размышляя, он, кажется, только прикрыл глаза, как Джек тут же позвал:
— Жень, пора. Просыпайся, а то опоздаем.
Проснулся он не от голоса Джека, а от его руки. Кажется, ещё в полусне Женька чувствовал, как что-то легко и невесомо огладило его щеку. И как ещё не пришли тревожные ассоциации с хвощом, растущем в том ледяном озере? Нет, прикосновение было нежным, приятным. Вот только оно ему приснилось: когда Женька открыл один глаз, щурясь им в серый сумрачный потолок, рука Джека лежала на его плече, скрытом футболкой.
Приснится же такое.
— Да, уже встаю, — пробормотал Женька.
— Я уже отнёс все вещи к выходу, тебе осталось только в душ и одеться. И — вот.