— Мелкая, ты что пить будешь? — спросил вернувшийся Юдин.
— Пиво. Безалкогольное, — кивнула Яна.
— Эту фигню? Ага, разбежалась.
— Ой, ладно! Мне не тринадцать лет!
— Вот именно. Узнаю, что балуешься спиртным — отлуплю.
— Оно же безалкогольное! Ты тогда и кефир мне запрети!
— И запрещу, если найду нужным. Она же болезненная, как малолетка на диетах, — Арсений обратился к Кате. — И ест, как малолетка. И не высыпается, сериалы по ночам смотрит. Ты, Кать, если заметишь, что Янку ветром сносить начинает, сразу мне пиши, я тебе номер свой дам. Колу? Спрайт? Они тоже вредные, но я сегодня добрый.
— Колу, — Яна благодушно фыркнула.
Было видно, что брат и сестра привыкли к безобидным перебранкам и что Яне приятна забота Арсения.
— Кать, а тебе?
— Сок, — сказала Катя. — Яблочный.
— Окей. Сок, две колы, одну без льда. И креветок жареных нам, три порции, — обратился Юдин к официантке.
Арсений проводил Катю и Яну до общежития. Он всю дорогу рассказывал о музыке, ребятах из группы, изображал в лицах преподавателей из вуза и пересказывал смешные случаи.
Кате было с Арсением интересно. Правда, иногда в его взгляде и интонациях проскальзывало что-то… странное, неприятное, то ли легкое высокомерие в описании одногруппников, то ли пренебрежительность. В устах Юдина все преподы были недалекими и неумными, и он легко дурил их, когда по необходимости, из-за репетиций и концертов, пропускал пары.
— … представляете, и тут наша Кикимора спрашивает Галю. О! Это эпик какой-то! А Галя что-то лепечет, прикрывает мой зад, боится свиданку со мной упустить, я ж обещал, а с другой стороны, ей пипец как страшно: Кикимора наша — чудище лесное. Да вы о ней наверняка слышали. Нет? Значит, услышите, она и на вашем факультете преподает. Ни одного автомата за всю историю преподавания. По три-четыре пересдачи. Да не бойтесь! Она любит хороших девочек. Мелкая, запомни: к Кикиморе в скромном, без пиратского антуража, и татушки замажь. А еще прикол хотите? Есть у нас один препод. Реально фрик…
Дарьяна то хохотала, то пугалась, уговаривая брата не шутить с учебой. А Катя мысленно корила себя за плохие мысли. Арсений просто немного дурачится. Все парни любят изображать себя более крутыми, чем они есть, а в случае с Юдиным ему и стараться особо не нужно.
После нескольких часов общения Катя поняла: он всегда такой, раскованный, юморной — очень обаятельный. Какие-то девчонки на концерте орали из зала: «Арсений, ты секси!» Так и есть: Юдин самый красивый парень из тех, кого Катя когда-либо встречала. Другие девчонки, особенно фанатки «Сёклз», мечтали бы сейчас оказаться на ее месте, вот так идти с ним рядом по улице. И понятно, в чем его успех, почему ему все прощается: он обладает особенной харизмой «плохого мальчика» и это ему очень идет.
Катя осмелела и запросто подшучивала над Арсением. Юдин, казалось, сначала удивился, а потом с азартом принял правила игры: он везунчик, и он докажет это своими прикольными историями. К черту интуицию, думала Катя! Когда-то она ее здорово подвела. Но подвела ли? Катя помимо воли снова погрузилась в воспоминания, шагая рядом с новыми друзьями. Ведь она же всегда чувствовала, что Полина — совсем не так глупа и миролюбива, какой хочет казаться. А Саша…
— Что, правда? — услышала Катя.
Голос Юдина вернул ее в реальность. Они стояли под липой недалеко от входа в общежитие. Арсений смотрел на Катю с улыбкой и любопытством в глазах.
— Ага, — сказала Яна, кивнув. — Ее один шизик в школе доставал, потому что она тоже не такая, как они, индивидуальность. Индивидуальность всегда травят. Да, Катюх? А теперь этот булер учится тут, у нас. Сегодня видели этого придурка на концерте. Поэтому она все время уходит в себя, переживает, что он опять начнет. Кэт, хочешь, Сенька его проучит?
— Ты с ума сошла? — отрезала Катя.
Ей стало неприятно. Словно Яна проговорилась о какой-нибудь … болезни, которую полагалось скрывать.
— Да ладно, — Дарьяна пожала плечами. — Будет как-то тебя доставать, нам скажешь. Мы круто умеем говнюков на место ставить. Да, Сен?
— Если что, обращайся, — кивнул Юдин, улыбаясь. — У меня много… рычагов воздействия на идиотов. Универ — это не школа. Если кто-то об этом забыл, рад буду напомнить. Нет, честно, Кать. Янка за столько времени нашла нормального человека, с которым можно общаться. Мы не позволим тебя обидеть.
— Реально, Кэт, — подтвердила Дарьяна.
— Все нормально, ребята, — Катя тоже улыбнулась, как можно старательнее. — Он даже не знает еще, что я тут учусь. А вы… просто тайный заговор какой-то составили. Да все будет хорошо! Может, нам и общаться-то особо не придется. Разные факультеты, все-таки.
… — Слушай, — сказала Яна вечером за чаем, — вижу, что ты дуешься. Я, конечно, Сену преувеличила немного… твою ситуацию с этим…
— Глебом, — сказала Катя, глядя в чашку.
— Ну да, Глебом. Это я на всякий случай, мало ли. Вдруг начнет тебя донимать.
— Я девочка взрослая, как-нибудь разберусь.
— Ты девочка гордая, — Дарьяна выделила интонацией последнее слово. — Просто мы с братом в школе… а я и в колледже… в колледже особенно… настрадались с травлей. Знаешь, дети из семьи алкашей всегда под ударом. Это было крайне неприкольно. Сен теперь каждый раз, когда слышит о буллинге, стойку делает. Он меня сначала сам в школе спасал, потом научил сдачи давать. Грушу боксерскую мне сшил. Я ее колотила, особенно, когда мать напивалась и кавалеров приводила. Они там, к счастью, все интеллигентные хмыри у нас были, меня не трогали. Так… нажирались и потом разговоры умные вели… про политику, дрались иногда…
— Сочувствую, — выдавила Катя.
— Да речь не об этом… что-то понесло меня в воспоминания… ровесники иногда похуже старых пердунов — крепче на ногах стоят.
— Ты перестаралась, описывая мои несчастья, — сухо сказала Катя. — Глеб был моим парнем… и он ничего такого себе не позволял… ну разве что вначале…
Катя замолчала. А был ли Глеб ее парнем по-настоящему? Или же между ними не было ничего серьезного, лишь обычное в этом возрасте притяжение… и недомолвки? И насчет позволять — позволял, еще как. Это вполне можно было бы назвать травлей. Катя почему-то думала, что это издержки отсутствия эмпатии в семье, и все пройдет, если окружить человека заботой, любовью… Ей, наверное, повезло, что он влюбился? именно так, светло. Иначе и тех спокойных шести месяцев в доме Никитиных не было бы.
— Извини, — Яна вдруг хихикнула, — но да… это я специально. Подкинула Сену повод почаще у нас появляться. Мой братец на тебя явно запал.
— Ты говоришь ерунду.
— Нет. Кэт, нет, это не ерунда! — соседка подалась вперед, убежденно выпалила: — Я же его прекрасно знаю! Говорю тебе — запал!
— Ты еще говорила, чтобы я в него не влюблялась, — как бы в шутку напомнила Катя. Ей вдруг стало тревожно, она ведь не планировала ничего такого. — Что он… ветреный.
— Говорила и еще раз повторю: он ни с кем дольше полугода никогда не встречался, но знаешь… его девчонки никогда на него потом не обижаются, как так — сама не понимаю, — Яна поболтала ложечкой в кружке. — Наверное, потому что он суперский. Он умеет ухаживать. И чего от него ждать? Все понимают: Сен в музыкальной тусовке — там все такие, легкомысленные, типа новая муза каждые пару-тройку месяцев. Это шоу-бизнес, детка, типа радуйся, что получила шанс. Отказаться ты всегда успеешь. А ты Сену понравилась, я это увидела — в его глазах. У него взгляд такой становится… особый. У него очередь из девчонок, а он на тебя запал, с первого взгляда, кажется.
— Вот это и удивительно.
— Хватит подкалывать! Ну что ты теряешь?
— Гордость?
— Ну ты нудная! — Яна поморщилась. — Понимаю, это не про тебя. Ты не при делах, да? Переживаешь еще из-за того парня? Тогда еще лучше! Замути с Сеном! Сен тебя быстро вылечит! Отомстишь заодно тому красавчику. Сен лучше его в сто раз! Ну да я вас насильно пейрить(*) не собираюсь. Сама решай. Просто подумай. Сен ведь классный, да?