- Вот - знаешь! Я про них читала недавно. А где они есть, не запомнила. А ты все помнишь. Наверное, потому, что ты способный, а я простая, посредственная... зато я тебя люблю больше, чем ты меня. Гораздо больше.- Почему ты так думаешь?- Потому, что сильнее любить уже нельзя... А где Венера?- Венеры сейчас не видно.- А она все летит.- Кто летит?"- Автоматическая станция.- Летит. Скоро садиться будет.- А телекамера на ней есть?- Вот не знаю.- Как же ты этого не знаешь? А хорошо, если бы была.- Там тоже смотреть нечего.- Почему нечего?- Условия для органической жизни не подходящие. Температура и все прочее. Кислорода нет. Хотя толком еще никто ничего не знает.- Вот видишь, не знают! А вдруг... представляешь, сидим мы, смотрим, что станция передает, и на экране такая симпатичная... неорганическая...- Ящерица!- Сам ты ящерица. Фу... скажет! Аня приподнялась на локте, вдруг толкнула Васенкова и вскрикнула.- Ты чего?- Смотри, смотри' Васенков послушно задрал голову.- Пролетело что-то! - воскликнула Аня.- Вот отсюда - туда.- А чего ты испугалась? Сова, наверное. Или летучая мышь.- Нет, нет! Большое, круглое...- Ты еще про летающее блюдце расскажи.- Васенков, я серьезно. Ох, боюсь! Поехали отсюда. Заводи своего "Москвича". Подожди, не оставляй меня здесь одну!Аня наспех надела туфли и побежала следом за Васенковым к машине.
Васенков уже изучил сварливый характер и капризы своего старенького автомобиля и обычно находил с ним общий язык. Но на этот раз, безрезультатно повизжав стартером, он откинул крышку капота и убедился, что пробило катушку зажигания. Неисправность была, по шоферским понятиям, редкостная и уже по всем статьям непоправимая - катушку зажигания не ремонтируют.Станция пригородных электричек была неподалеку. Васенков не стал терять времени и, бросив свой экипаж в кустах, успел посадить Аню на последний ночной поезд в город, а сам вернулся на берег.Небо сплошь затянуло тучами, в лесу стало совсем темно, и Васенков кое-как разыскал в кустах свою машину. Он забрался на сиденье, собираясь вздремнуть до утра. Просто так, чтобы лишний раз убедиться, включил зажигание и стартер.Мотор заработал как ни в чем не бывало.- Вот, черт! - Васенков даже не обрадовался. - Водитель-любитель. Анюте хоть не рассказывай, засмеет.Прогревая мотор, он включил свет и увидел на скамейке, где они только что сидели, две мужские фигуры в светлых костюмах и шляпах. Они встали и, прикрывая лица ладонями от слепящего света фар, направились прямо к машине.Покрой их широкоплечих пиджаков и широких брюк с отворотами был явно довоенный.Васенков удивился.Откуда бы это? Сейчас, кажется, даже эскимосы и те носят миниюбки и джинсы. И что они делают тут ночью, на берегу. Для купания, пожалуй, холодновато...Светлые костюмы разделились. Один пошел справа, другой слева, как бы беря машину в кольцо. Неужели...- Глупости! - отмахнулся от такой мысли Васенков. Сейчас попросят довезти их до ближайшей станции или гостиницы. Он опустил стекло и высунул голову.
. . . . . . .
Много времени спустя, когда он лежал в больнице, и после того, как выписался из нее, Васенков тщетно пытался вспомнить: что же произошло потом. Вот он покрутил ручку, опуская стекло, высунул голову из машины...Далее был мрак, пустота, черное небытие...
7
Сознание вернулось сразу.Васенков почувствовал, что лежит на спине, вытянувшись на чем-то упругом, хотя и не очень мягком. Руки были вытянуты вдоль тела; шевельнув пальцами, коснулся бедер и понял, что он совсем обнажен.В больнице?Совсем близко, возле глаз поблескивала гнутая прозрачная поверхность, похожая на крышку. Васенков догадался, что лежит в чем-то похожем на саркофаг. Мимо лица проплывали струйки зеленоватого дыма, будто кто курил рядом папиросу.