Империя драконов 2. Чародейка смерти - Терешкова Анна

Анна Терешкова

Империя драконов – 2. Чародейка смерти

Глава 1

– Надеюсь, ты не зря притащила меня в эту дыру, – раздраженно забормотал Нилмэйн, окинув брезгливым взглядом лавку торговца черного рынка.

Хозяин данного заведения как раз сейчас лежал без чувств у старой лестницы, ведущей в его кабинет, где совершались незаконные сделки по перевозкам запрещенных артефактов и скупке магических сосудов.

– Какую цену он затребовал? – скептично выгнул бровь принц, отметив расплывшийся фингал под левым глазом мага и расквашенный нос.

– Сказал, с бабами сделки не заключает.

– А ты, я смотрю, настояла?

– А я не «баба», – фыркнула темная, прокашлялась и почтительно склонила голову. – Прошу прощения, что вынудила встретиться здесь. На нужной мне вещи стоит защита, если вынесу – она сгорит. Не было времени искать и дезактивировать артефакт.

Мракинберг развернула к нему потрепанный фолиант, указала на пожелтевшие от времени страницы, где почти полностью выцвели чернила.

– Видите схему пентаграммы? – указала она на принесенный с собой свиток белого пергамента. – Это печать смерти. Образуется во время убийства чистокровного дракона. А это, – Диэса ткнула пальцем с острым черным ноготком на страницу того же старого фолианта, – схоже с печатью смерти, но здесь несколько отличий. Вместо руны «гибель» – «возрождение», вместо «жертва» – «избранная кровь». И три дополнительные архаические руны: «оборот», «меняющая кровь», «подчинение». Обратите внимание на золотой круг в самом центре. – Эльфийка выдержала зловещую паузу и добавила: – У адептки Вилиас такой же на теле. Это единственное, что я увидела, использовав Око. Но выглядела эта печать как обычная татуировка. Никакого магического колебания. Этому фолианту не один век. И такой пентаграммы, как бы я ни искала, больше нигде нет. Ни одного упоминания о подобном!

– Если об этом больше нигде не упомянуто, не думаю, что есть повод для паники, – спокойно ответил старший сын Владыки Свободных земель, снова окинув внимательным взглядом схему.

– Вам ли не знать, как императорские семьи умеют менять историю, – не согласилась с ним Диэса.

Нилмэйн поморщился, но вынужден был признать правоту эльфийки.

– Ты видела еще что-нибудь?

– Нет, – мрачно покачала головой темная. – В том-то и проблема. Даже у пустых есть еле заметная колеблющаяся аура. Но в Вилиас не было ничего! Это в принципе невозможно, учитывая наличие эфира. И не одного, а двух!

– Печать на ее теле скрывает ауру? – задумчиво произнес дракон, обойдя грубо вытесанный стол из черной древесины.

– Не имею ни малейшего представления. Но мне впервые было так сложно использовать Око. – Диэса замолчала, вскинула неуверенный взгляд на прохаживающегося по лавке принца и осторожно произнесла: – У меня нет допуска к императорским архивам.

– Он есть только у императора, – незамедлительно ответил Нилмэйн.

Взял с полки металлическую бляшку с гербом Норонской империи, покрутил в руке, разглядывая высеченного цербера.

– За проникновение в императорский архив отправляют в Крепость Отверженных, если решат, что ты еще можешь быть полезен, или на плаху, если решат, что нет. И без вариантов, – добавил дракон, вернул символ вражеских земель на место и повернулся к эльфийке, которая скептично искривила губы, намекая, что Нилмэйна это, в общем-то, ни разу не останавливало. – Так ты поэтому обратилась ко мне? И Эларонис, и Шивьен, конечно же, не знают.

– Иначе меня бы здесь не было, – отрезала темная.

– Я прекрасно осведомлен о твоей верности брату. В противном случае уже бы давно избавился от тебя, – улыбнулся светлый.

Мракинберг хмыкнула, ни секунды не сомневаясь, что так бы и было. И все же горечь от вынужденных действий от дракона не укрылась.

– Не стоит угнетаться, Диэса. В свое время Эларонис поймет.

– Какое бы решение наследный принц ни принял, мне останется лишь принять его.

В последний год эльфийка слишком часто повторяла эту реплику. Но никогда не переставала надеяться, что Элай сможет простить. Он и Шивьен стали для нее незаменимой семьей, терять которую она не намерена.

– Контроль Эларониса ослаб, – отрешенно произнес Нилмэйн. – Тогда почему он не убил Арэю, когда обернулся драконом? Ему хватило выдержки?

В последней мысли старший принц уж очень сомневался.

– Он утверждает, что дракона контролировала Вилиас. Но что больше выводит меня из себя… – Пауза и разъяренное: – Она приказала Эларонису убить Шивьена!

– Судя по тому, что твой благоверный жив-здоров, приказ не был исполнен, – насмешливо заметил дракон и уже без тени улыбки произнес: – Считаешь, Арэя намеренно не вложила силу в слова?

– Я отсутствовала, когда это случилось. – В голосе эльфийки негодование смешалось с ненавистью.

И последнее относилось к самой себе, тому, что ее не было в такой важный момент рядом.

– Проклятый поцелуй, насколько мне известно, требует слов подчинения. И тот, кого подчиняют, должен сам коснуться губ ведьмы. Элай по ошибке забрал ее первый поцелуй или же это было спланировано Арэей? – порассуждал он вслух, взглянул на Диэсу. – Что было после этого?

– Мы… – темная запнулась. – Нас не было рядом. Эларонис приказал проверить территорию, – стушевалась Мракинберг.

Светлые глаза дракона потемнели, черты лица заострились, что вынудило эльфийку впервые в жизни отступить.

– Элай сказал, Арэя его ударила, – кстати вспомнила Диэса, мысленно обругав себя за утрату хладнокровия.

А бровь Нилмэйна удивленно поползла вверх, но уже в следующую секунду грянуло убийственное:

– Он бы не помнил слов, что она произнесла! Так действует Проклятый поцелуй!

Дракон выругался, уперся ладонями о стол, где остались следы от кружек со спиртным, чей запах витал в воздухе, смешавшись с затхлостью, и снова выругался, брезгливо отряхнув руки.

– Император безмерно ценит своих советников. Но если ты подтвердишь факт контроля Арэи над Эларонисом, избавься от нее без лишнего шума. – В полумраке лавки лицо дракона, в глазах которого появился отсвет раскаленного золота, выглядело жутко.

– Наследному принцу это не понравится.

– Ему бы многое не понравилось из того, что уже сделано. Мы не можем позволить навредить будущему императору, – отрезал Нилмэйн.

– Я позаботилась о том, чтобы моя группа и группа Арэи были направлены в пригород Райхола. Пару дней назад я выяснила у проезжавших торговцев, что в горах были замечены измененные. Дознаватели и стражи об этом пока не осведомлены. Если получу доказательства, монстры сделают все за нас, я за этим прослежу. Эларонис ничего не узнает.

– В империях стало слишком неспокойно. Появление измененных и некромантов говорит о том, что они начали действовать открыто, – нахмурился дракон.

Последние недели советники неустанно только об этом и выли на каждом демоновом заседании, которые Нилмэйну уже как кость в горле.

– Прежде чем избавиться от ведьмы, узнай, какие цели она преследовала.

– Мои методы действуют безотказно. Еще никому не удавалось скрыть от меня правду, – ядовито оскалилась темная эльфийка.

***

В свою комнату я влетела с такой скоростью, что дверь с грохотом приложилась о стену, жалобно скрипнула и по инерции начала закрываться.

Удар ноги. Бах! Скрип! Бах!

– Да прекрати ты казенное имущество громить, метелка бешеная! – заорала Тири, подскочив на ноги.

Я вскинула голову, злобно оскалилась, но тут же удивленно моргнула, заприметив скромно пристроившихся на моей кровати лешего и духа дракона. Эльт был, точнее, не был деревцем, как в прошлый раз. Тарш явился в своем истинном обличии! Сейчас даже в сидячем положении лешего я могу отметить, что ростом он больше семи футов, кожу болотного цвета прикрывали на вид плотные кожистые листья неизвестного мне растения. Ярко-зеленая бородка чуть ниже шеи, такого же цвета длинные волосы, разметавшиеся по полу. Большие глазищи все того же изумрудного оттенка, нос прямой, продолговатый, тонкие губы.