Огонь, вытекал снова и снова, я начал опасаться, что он никогда не прекратиться. И звук от него шел ужасный. Высокое жужжание, неземной вой, до боли вонзающийся в мою душу. Сквозь него мы слышали, как равномерно потрескивала и пощелкивала пирамида.
Едкий дым поднимался от нее вверх, и я содрогнулся, представив, как рассеивающаяся гарь может повредить атмосфере. Кто знает, как это может повлиять на погоду, сделанную заклинаниями Шуги. Я сделал мысленную отметку насчет того, чтобы жены укрепили пол моего гнезда. Но тут, так же неожиданно как начался, красный огонь прекратился. На холм снова спустилась тишина и спокойствие. Снова голубой сумрак окутал землю. Но в моих глазах сохранился ослепительно голубоватый отпечаток. Но пирамида ветряного бога все еще продолжала потрескивать.
Удивительно то, что пирамида продолжала стоять! Она тлела и шипела, на ней виднелись безобразные шрамы там, где к ней прикасался красный огонь. Но она была целой. Когда Шуга строит, он строит добротно!
Незнакомец тем временем переналаживал свое устройство, не прекращая бормотать что-то себе под нос. Я так и не понял, было ли это частью заклинания. Словно мать, опекавшая своих детенышей, он двигался от устройства к устройству, всматриваясь в одно, переставляя другое, произнося странные звуки над третьим.
Я бросил взгляд на Шугу, но смог разглядеть лишь сильно поджатые губы. Ничего странного, что даже его борода, казалось, съежилась. Я начал бояться, что дуэль начнется прежде, чем незнакомец успеет преподнести Шуге подарок.
Что-то следовало предпринять, чтобы не позволить Шуге совершить опрометчивый шаг. Я храбро шагнул вперед.
— Гм... — начал я. — Гм... Мне не хотелось бы прерывать ваше столь очевидное занятие, но эта штука посвящена Макс-Вотцу. Потребовалось много циклов, чтобы создать систему заклинаний, которые...
Волшебник поднял глаза и кажется, впервые нас заметил. Он сделался необычайно возбужденным. Стремительно шагнув к нам он сделал жест: выпрямил руки с ладонями, раскрытыми нам навстречу, произнося что-то быстро и напряженно на языке, которого я никогда в жизни не слышал. Я тут же бросился на землю и закрыл голову руками.
Ничего не произошло.
Когда я поднял глаза, Шуга все еще стоял рядом с другим велосипедом, раскинув руки в виде фигуры разрушающей заклинания. Или заклинания незнакомца не удались, либо Шуга сумел их сблокировать, но только незнакомец уже не повторял заклинаний. Вместо этого он попятился к своему странной формы гнезду, не сводя с нас взгляда. Он снова заговорил своими непонятными словами, но теперь они были медленными и более низкого тона, похожего на тон, каким успокаивают потревоженное животное. Потом он скрылся в гнезде и снова все стало способствовать спокойствию и голубизне.
Если не считать потрескивания остывающего камня, которое все еще доносилось до каньона, как напоминание о том, что Макс-Вотц был осквернен.
3
Я повернулся к Шуге.
— Это может быть серьезным?
— Лэнт, ты глупец. Это уже серьезно.
— Сможешь ли ты справиться с этим новым волшебником?
Шуга хмыкнул уклончиво и мне стало страшно.
Шуга считался хорошим колдуном, и если теперь он в себе не уверен, не уверен в своем мастерстве, значит, вся деревня может оказаться в опасности.
Я уже начал было высказывать свои опасения, но тут незнакомец вновь появился. Он нес какое-то устройство, сделанное из металла и кости. Оно было меньше, чем остальные, и от него во все стороны торчали тонкие прутья. Оно напоминало мне одно из самых неприятных приспособлений, виденных мной в свои мрачные годы.
Волшебник не спускал с нас взгляда все время, пока устанавливал приспособление на три тонкие ножки. Как только он повернул его в нашу сторону, я напрягся.