Приспособление начало издавать жужжащий звук, похожий на звук водяной арфы, когда струнный смычок протягивается через ее стеклянные трубы. Жужжание росло на высоких тонах, пока не сделалось беспокойным, как у механизма красного огня.
Я прикинул расстояние между собой и ближайшим валуном. Незнакомец снова нетерпеливо обратился к нам на своем непонятном языке.
— Вы невежливы, — сделал громкое замечание Шуга. — А эти дела могут подождать, не так ли?
Волшебное устройство тут же повторило:
— Не так ли?
Я плюхнулся позади валуна и затаился там. Шуга остался стоять.
— Именно так, — повторил он твердо. — Вы нарушаете обычай. Находясь в моем районе, вы должны подарить мне одно новое заклинание.
Волшебное устройство снова заговорило. Его интонации были устрашающими и нечеловеческими.
— Новый волшебный подарок... прежде неизвестный... конечно. Будь я в вашем районе...
Я понял, что сказал незнакомец. Устройство пыталось говорить вместо него, но нашими словами. Шуга тоже понял это и успокоился. Устройство было всего-навсего говорящим амулетом, причем скверным, несмотря на внушительные размеры.
Шуга, говорящий амулет и незнакомец стояли на продуваемом ветром холме и разговаривали друг с другом. В основном это был детский лепет. Устройство не имело своих собственных слов, но оно могло использовать слова Шуги, иногда правильно, но чаще — нет.
Настроение Шуги оставалось неизменным. Он пришел требовать дар или вызов на дуэль от вторгшегося в его владения незнакомца, а вместо этого ему приходилось обучать устройство разговаривать. А незнакомец словно бы даже веселился на Шугин счет.
Красное Солнце давно скрылось, а голубое клонилось к горизонту. Неожиданно, голубое Солнце зашло за кучу фиолетовых облаков и исчезло, как тонкая свечка, задутая ветром. Весь горизонт стал темно-красной тенью. Луны возникали в ночи, расположившись сейчас в виде полосатой ящерицы.
С помощью неопределенных конфигураций Шуга делается сильнее. Повелитель он или только слуга полосатой ящерицы, размышлял я, в то время, как он властно подтягивал одежды на своей коренастой фигуре. Повелитель — это видно из его поведения.
Внезапно незнакомец повторил свой жест с открытыми ладонями, повернулся и пошел назад к своему гнезду. Но не вошел внутрь. Вместо этого он коснулся края входа и там зажегся свет. Ослепительный свет! Вдвое ярче дневного света, он бил струей из бока гнезда. Очень страшный свет — земля и растения изменили свою окраску, и что-то произошло с их тенями, так как они сделались удивительно черными.
Поступок нового волшебника был очевиден даже мне — тем более Шуге. Он отпрянул назад от света с поднятыми для защиты руками. Это было бесполезно. Свет последовал за ним, обрушился на него, ослепил, совершенно затмив лунный свет.
Незнакомец уверенно отвергал власть полосатой ящерицы над собой. Шуга стоял трепеща — крошечная фигура, приколотая к земле этим странным, ослепляющей силы светом.
Затем, непонятно почему, незнакомец заставил свет исчезнуть.
— Мне кажется, свет вас беспокоит, — сказало за волшебника говорящее устройство. — Для меня он не имеет значения. Мы можем разговаривать в темноте.
Я вздохнул с облегчением, но до конца не расслабился. Этот незнакомец наглядно доказал, как запросто он может аннулировать эффект любой лунной конфигурации. От Шугиной власти, которую можно было призвать с неба, придется отказаться.
Я смотрел как полосатая ящерица удручающе крадется к востоку. Луны чертили через небо свой путь. Молочно-белые полумесяцы с широкими красными краями. В последующие ночи красные границы станут уже, как только Солнца приблизятся одно к другому. Затем цветные края растают.