Отшельник развернулся, чтобы вернуться к остальным ребятам, и в этот момент за его спиной оказался невероятно злой Дамиан. Я всё это увидела боковым зрением, отчего совсем приуныла. Вот только его сейчас мне и не хватает. Правильно! Давайте добьём несчастную калеку, чтобы не мучилась. Нервным жестом я схватила тетрадь, запихала её в сумку и едва слышно пробормотала:
– Мне нехорошо, можно покинуть занятие?
Брови Эймира взметнулись в удивлении вверх, после чего на его губах заиграла насмешливая улыбка. Хмыкнув, учитель что-то сказал парню, но сделал это настолько тихо, что я ничего не смогла разобрать. Судя по всему, Дамиан явно не оценил слова Эймира, потому что процедил тоже тихо, но вот его слова я услышала.
– Вы ошиблись, учитель.
– За свою очень долгую жизнь, я ошибся дважды, – ледяным тоном проговорил довольно громко отшельник, – и оба раза мир заплатил за это высокую цену, де Морт. Поэтому я абсолютно прав и собираюсь проверить свою правоту на практике. Аскари, ты можешь идти, только не забудь о занятиях вечером в восемь.
***
Глядя на то, как девушка нервным жестом прижала к себе сумку, Эймир прищурился. Лира глубоко заблуждалась в своих суждениях, учитель вовсе не желал её убить. Злость в его взгляде была связанна с его неистовым желанием помочь. Ведь он отлично помнил, насколько сильным магом она была до того ужасного происшествия в храме.
К тому же Эймир чувствовал себя виноватым в произошедшем. Поскольку это именно по его вине Грегори тогда поджёг часовню храма. Окончательно погрязший в своём безумии, тот попытался убить всех детей с даром, чтобы Эймир не смог передать силу кому-нибудь из них.
Сколько всего перепробовал отшельник в своё время, чтобы вылечить Лиру Аскари, только ничего не помогло. Он даже подумывал, а не провести ли ритуал, который однажды испробовал на себе. Но не решился. Всё-таки ритуал не доработан, как показала практика. Да ещё было неизвестно, каким образом поведёт себя магия в случае с Лирой. В общем, Эймир не рассматривал такой способ излечения для девушки. Только теперь, каждый раз глядя на её мучения, мужчина пытался побороть в себе вскипающий гнев на Грегори и свою ошибку.
Когда маг понял, что Лире уже ничем не помочь, он оставил несчастную искалеченную девушку в покое. И как он удивился, когда богиня отчего-то решила, что её надо учить. Правда, Дионая не уточнила, что Аскари будет испытывать физическую боль рядом с другими магами. Эймир видел, как она страдала, когда начинались практические занятия. Он даже попробовал отправлять её в комнату на время этих тренировок, но богиня дала понять, что не стоит так поступать.
Соответственно теперь мужчина ужасно злился на всё и вся, потому что чувство вины разъедало изнутри. Вот только Лира этого не понимала и шарахалась от отшельника, как от чумного. По этой причине, стоило девушке испуганно вжать голову в плечи и начать затравленно озираться по сторонам, как Эймир вновь почувствовал себя виноватым. А следом произошло нечто изумительное. Взгляд Аскари остановился на Дамиане де Морте, и отшельник от удивления подался вперёд.
«Да не может такого быть!» – подумал Эймир, в шоке разглядывая пульсирующий источник магии девушки. Тот стремился пробить себе путь, выстраивая новые потоки. Только магия не способна самостоятельно совершить нечто подобное, и отшельник понял, насколько сглупил. Всё то время, пока он пытался вернуть Лире магию холода, у неё внутри билась энергия некромантии.
В принципе, магия она едина, что некромантия, что холод. Эймир это знал, поскольку в своё время провёл много экспериментов. Да и чего уж там, ведь это благодаря ему в их мире появились некроманты. Вот только звать магию Аскари надо было иначе. Отчего дар решил ожить именно сейчас, маг также догадался, глядя, как де Морт внимательно наблюдает за действиями девушки.
«Неужели де Морт является парой Лиры? – данное открытие сильно поразило отшельника, и он начал присматриваться к ученице. – В принципе, это возможно. Всё же она родилась магом холода, хоть и утратила свой дар».
Будто ощутив внимание Эймира, магия Аскари встрепенулась и начала с удвоенным рвением пытаться выстроить потоки. Но мужчина заметил, как сжалась девушка от боли и резко отпрянул. Действовать надо было очень осторожно, постепенно помогая магии, иначе Лира попросту не переживёт такого лечения.
Задумавшись о предстоящей работе над потоками, Эймир сообщил Аскари о дополнительных занятиях, после чего пошёл к остальным ученикам. И тут же на его пути появился Дамиан. Эймир заметил, что Лира быстро собрала вещи и услышал её бормотание, она хотела уйти, прежде чем де Морт решит с ней пообщаться.
– Смотри как дар Аскари рвётся в твою сторону. Похоже наша девочка некромант. Постарайся не прикасаться к ней, это может закончиться для неё весьма печально. К тому же, кажется, девушка тебя боится, хоть её магия и иного мнения, – тихо проговорил Эймир, стараясь заставить парня действовать осторожнее.
Конечно, Дамиан сразу заявил, что Эймир ошибается. Ведь он не видел в Лире ни капли дара некромантии. И тем более девушка не могла его бояться, поскольку сама частенько старалась подойти или сделать вид, что они столкнулись абсолютно случайно. Обычно таким способом женщины дают понять, что ты им нравишься, а не заявить о своём страхе.
К слову, Эймира парень не любил и старался во всех словах отшельника найти ошибку. Связанно это было всё с той же некромантией, которая словно верный пёс тянулась к древнему магу с момента их первой встречи. Такого прежде никогда не происходило, разве что в момент призыва нежити и призраков – лишь в этом случае магия с такой радостью куда-то устремлялась. Соответственно Дамиана это ужасно раздражало, как и поведение их временного учителя. Он вёл себя со своими учениками так, будто те несмышлёные младенцы или идиоты.
Только в этот раз, Эймир не дал возможности парню развить мысль о своей неприязни, поскольку прекрасно знал, отчего де Морт так на него реагирует. Точно такая же реакция была у Грега, когда отшельник постоянно воздействовал на источник парня с целью сделать того сильнее. Ничего. Это пройдёт со временем и де Морт поймёт, почему его настолько бесил учитель. А вот Лиру надо было лечить и срочно, потому что у неё осталось не так много времени до конца обучения.
Усмехнувшись, Эймир всё-таки ушёл, оставляя хмурого Дамиана, сверлить задумчивым взглядом девушку.
***
Бросив очередной затравленный взгляд на парня, я сделала шаг в сторону, в попытке его обойти. Хвала Дионае, де Морт в отличие от учителя не пытался приблизиться, а держался от меня на расстоянии. Но его явно обеспокоили слова Эймира, иначе с чего бы он вдруг начал задавать вопросы?
– О каких занятиях говорил учитель?
Голос Дамиана, как всегда, не выражал ни одной эмоции. К этому я не сразу привыкла, и к его выражению лица, которое не менялось, тоже. Порой казалось, что ему наплевать на всех вокруг, до того вымороженным он был. Но позже нам рассказали с какими проблемами сталкиваются некроманты и объяснили, почему тем нельзя проявлять бурных эмоций.
Я даже пожалела парня, всё же ему приходилось постоянно контролировать своё эмоциональное состояние. Хотя, вроде Дамиан говорил, что уже может полностью управлять своим даром, но привычка изображать мраморную статую осталась.
– Не знаю. Только что назначили какие-то дополнительные, – мои слова прозвучали очень тихо.
Ничего не могла поделать. Просто не считая самочувствия, я внезапно сильно засмущалась. Ответила и всё же попыталась обойти парня, но тот сделал шаг, преградив путь, отчего моё лицо встретилось с тёмным пиджаком из очень дорогой ткани. Вот только даже мысли о качестве материала, не спасли меня от нового приступа, который в этот раз закончился закономерным падением в обморок.
Последнее, что я услышала, это гневный окрик Эймира. Ругался учитель на Дамиана, и мне очень хотелось попросить не кричать на парня, но сознание решило, что пора отправить меня мир грёз.