Мы условно спокойно позавтракали, при этом мой подопечный тоже старался не паниковать, хотя я по его лицу видела — он одна сплошная нервная клетка. Жующая, глотающая, даже отвечающая на мои вопросы нервная клетка. Я сама была не лучше, если честно.
К счастью, мама так рано не встает, а папа уже уехал на работу, так что мы провели время в столовой в одиночестве, а потом поднялись обратно наверх.
— Дай я еще…
— Нет, — я даже отодвинула ноут и от него, и от себя подальше. — Все. Пока не придет Эмиль, мы его не трогаем. Лучше расскажи… Расскажи, что с тобой случилось.
Давно надо было спросить, наверное. Хотя когда «давно»? Вчера нам явно было не до разговоров…
— Если бы я сам понимал! — грустно как-то выдохнул парень. — Но ты не думай, по башке меня шарахнули уже после того, как я к вам переместился!
— Как «переместился»? — не поняла я. Что-то мне все же не по себе немного: мало того, что со мной рядом особо опасный преступник, так еще и спятивший… Или не спятивший? Вирус-то мы оба видели.
— Сам не понял! — неожиданно рыкнул на меня парень, а потом закрыл глаза и пригорюнился на своем матрасе — свернулся в клубок сидя, обнял ноги руками и лицом в колени уткнулся.
— Мы играли. С Тринити. Вдруг свет моргнул, а когда обратно врубился — я уже у вас был, не у себя… Да не смотри ты на меня как на психа! — загадочный отброс общества снова разозлился. — Параллельный мир, перпендикулярная реальность… не знаю, короче, откуда меня к вам принесло, но я не отсюда! У меня в мире рабства нет!.. — тут парень тяжко вздохнул и добавил: — Такого как у вас, официально узаконенного, — нет. И вообще многое иначе.
— Может, у тебя после операции? Последствия?
Если бы не вирус, ни за что бы не поверила, но теперь я все же засомневалась — а вдруг он не бредит? Конечно, никаких параллельно-перпендикулярных миров не существует. Но, наверное, все происходящее можно как-то логично объяснить, начиная с похода в ночи в библиотеку.
— Последствия?! — парень зло сверкнул на меня глазищами и как пошел шпарить… — У вас в 1812 году война была? Что значит «кого с кем» и сейчас двадцать второй век на дворе? Так вот, у меня в мире двадцать первый! Слушай сюда… Французская революция провалилась, потому что Наполеон всех обманул, захватив власть. А потом он пошел войной на Россию… Мы постоянно с кем-нибудь воюем, потому что нас вечно пытаются завоевать. Когда нас не завоевывают, мы играем в игру «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим — кто был никем, тот станет всем». Ты по датам сверяй, я сейчас тебе основные события выдавать буду, какие помню, потому что я как раз позавчера экзамен по истории пересдавал в своем институте. Спецом выучил все…
Я слушала и чувствовала, что тихо схожу с ума. Нет, я не увлекалась историей, ни новой, ни старой, ни древней. Но даты мировых войн знали даже дети, потому что мы очень гордились, что уже более трехсот лет всем Союзам удается решать все вопросы мирно. И я знала, что когда-то давно какую-то часть Северного Союза занимала такая страна, как Росша. По звучанию и местоположению на карте чем-то похожая на Россию сбрендившего отброса.
— Смотри! — тыкал псих пальцем в карту мира, которую я нашла у себя на диске, не подключаясь к сети. — Вот ваш Союз, а вот так был наш… Советский… Он, правда, развалился еще до моего рождения. Я не мог придумать целый мир, с историей и географией. И техника у нас с вами другая… и вообще…
— Ну, веришь теперь мне? Веришь?! — парень смотрел на меня с такой странной смесью надежды, отчаяния и злой решимости, что я быстро-быстро закивала. А то по нему прямо чувствуется, что еще немного — и начнет меня трясти, требуя поверить в его странную историю…
— Короче, свет моргнул, а когда снова зажегся, в комнате стояло три мужика, объявивших, что у меня какой-то мифический долг, огромный настолько, что даже цена квартиры не покроет, на которую, к тому же претендует мать, и что меня продадут в рабство на пять лет.
— И как пять лет обычного бытового контракта превратились в двадцать пять лет красного?
Уф! Я чуть не… Надо же, оказывается, пока мы тут активно в «верю — не верю» играли, Алита запустила в дом Эмиля. А так как он был мой давний друг и знал, куда идти, провожать наверняка поленилась… Иначе она бы постучала, объявила о том, что ко мне гость, и соблюла бы все положенные случаю приличия.
Ну а без нее Эмиль незаметно просочился в комнату и, похоже, уже давно наблюдает за нами, стоя в уголке между шкафом и стенкой.
— Потому что я мужика, который мне про пять лет объявил, завалил и попробовал сбежать… — устало выдохнул… Вячеслав. Он, конечно, не представился, но я же знаю, как его зовут, в конце концов.
— Завалил безопасника? — очень спокойно и медленно, чуть ли не по слогам, уточнил Эмиль.
— Пяткой в грудь с разбега, — небрежно пожал плечами мой чудо-отброс. — Как два пальца…
— Покажи… В стену.
— А то уж я было обрадовался, что по тебе пяткой вдарить можно! — хищно усмехнулся Вячеслав, а потом отошел к окну, пробежался и подпрыгнул… В стену он, к счастью, бить не стал, но мне хватило воображения, чтобы оценить силу не сделанного удара.
Даже после того, что мы увидели, мой друг сумел задать следующий вопрос почти спокойно:
— То есть ты владеешь запрещенными боевыми искусствами?
Голос у Эмиля буквально звенел от напряжения, я сама была как натянутая пружина от волнения, страха, предвкушения чего-то… загадочного… Вот уж чему-чему, а боевым искусствам от удара по голове не научишься. Так что… Как там тот странный человек из сети написал? «Все спокойно играют, одному тебе заговоры мерещатся». Уф!.. Мне вот тоже начали, так что это заразно, наверное.
— У нас им на тренировках обучают. Всех, кому хочется. Различным, на выбор — бокс, карате, айкидо… Фехтование еще есть, или на мечах можно научиться сражаться.
Лицо Эмиля прямо светилось завистью. Я из перечисленного поняла лишь про сражения на мечах, но как можно ими сражаться, если мечей уже давно нет ни у кого, даже у коллекционеров? Потом вспомнилось, что фехтование — это такой вид решения споров в древности вроде… Или нет, дуэли… только почему мне кажется, что они как-то связаны с фехтованием?..
— Не скучно у вас там, — констатировал Эм, когда немного отдышался. Завистью его изрядно приложило.
У нас же мужчинам между собой драться нельзя, это противозаконно. Соревнования, состязания — да, можно, спортом заниматься — нужно.
Но сто пять лет назад была с позором сожжена последняя перчатка, найденная у коллекционера. Та, которую надевали, чтобы драться на этом… как его… за загородками веревочными. Тогда мужчины надевали на голову шлем, на руки — перчатки, еще щиты какие-то на тело были, если я ничего не путаю. В общем, вели себя как дикари! Теперь никаких контактных видов спорта с насилием. Только танцы можно… обычные, бальные, акробатические… Даже правила для игр с мячом пересматривали — раньше их гораздо больше было, а теперь оставили только такие, где противники разделены расстоянием и сеткой — теннис, волейбол… Баскетбол моя мама еще застала, но потом его тоже запретили. Бабушка рассказывала про страшный зимний вид спорта — хоккей. Мужчины на коньках, с палками в руках, гоняются за плоским диском, чтобы загнать его в ворота другой команде. Ужас!
— Слушай, вы уже завтракали? — внезапно оживился Эмиль, преданно заглядывая мне в глаза. — А то я не успел… Как проснулся, сразу к вам. Покормишь?
— Ну пойдем, — я сначала направилась к двери, потом подумала и кивнула Вячеславу: — Ты тоже давай с нами, за компанию посидишь.
Ну не оставлять же его в комнате одного?
Глава 11
Вячеслав:
Я уже довольно уверенно спускался по лестнице самым первым, следом за мной — Эмиль. Мы сразу пошли в столовую, а Евгеника побежала на кухню, добывать нам еду.
— Давай рассказывай, только быстро… — мы даже к столу подойти не успели, как блондинистый псих резко схватил меня за плечи и сжал, но тут же ослабил хватку и сделал вид, что просто подталкивал меня к стулу.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...