Надя Князева решает остаться - Романова Екатерина Ивановна

Екатерина Романова

Надя Князева решает остаться

– Адептка Ревиаль!

Я вздрогнула и сглотнула. Как-то разом во рту пересохло. Впервые в жизни почувствовала, каково это, когда «по спине ползет холодная капелька пота», как у героев ужастиков. Блин, она и правда ползет. Холодная такая и противная, как земляной червяк.

– Эвон, что же ты молчишь? Первый раз высших демонов увидела? – вкрадчиво спросил мужик в черной мантии, испещренной заковыристыми иероглифами.

Он мне сразу не понравился. У меня нюх на жуликов.

Эх, ёпрст и все другие буквы алфавита мне в помощь! Адептка, чтоб ее, Ревиаль, сейчас на Земле, в обтягивающем платье за двадцать тысяч шампанское попивает и к свиданию готовится. Моему! Моему, на минуточку, свиданию! Чтоб ей икалось в самый ответственный момент! Что б у нее прыщ на носу вскочил! Чтоб… чтоб… Чтоб у Эдика не поднялся, когда тот самый момент наступит! Я вокруг него хвостом полгода виляла и вот, когда, наконец, заметил, такое западло случилось!

– Адептка Ревиаль! Вы хотя бы примерно представляете себе масштаб катастрофы?

Да это вы себе масштаб не представляете! У меня отношений два года не было, секса – полтора! А мне, между прочим, уже двадцать семь! И тут такой случай подвернулся, а я здесь!

А, вы не о моей катастрофе…

Ну, давайте прикинем. Я – Надя Князева, с Земли, нахожусь черт-те-знает-где, в теле некой Эвон Ревиаль. Откровенно говоря, адептка из нее так себе, но трудяга отменная. Знаний в голове – куча, история за плечами такая, что в своем мире лично я бы убилась об стену. В данный момент она предпочла благополучно слинять на Землю в мое тело, чем стоять перед комиссией из семи верховных демонов в ожидании вердикта. Вердикт, к слову, хреновый будет. Ну, судя по воспоминаниям, которые мне услужливо подкидывает головушка этой самой адептки, ничего хорошего ей не светит. Если никто из этих камнемордых мужиков не возьмет ее на практику, быть адептке Ревиаль отчисленной. И все бы ничего, вроде как, мне-то какое дело? Но тут такая история, что плакать кровавыми слезами впору!

Сидела я, значит, никого не трогала, пила шампанское с Аней – моей лучшей подругой. Вдруг перед глазами черные мухи, голова кружится, в пот бросило, и сердце обмирать давай. В общем, все как полагается, клиническая картина панической атаки. Хлопнулась в обморок, по всем правилам. И вот, летает мое сознание в спасительном «бог-его-знает-где». Темно вокруг, не видно ни зги, чем бы эта самая зга ни являлась. И слышу голос откуда-то сверху:

– О, демон мщения, взываю к тебе.

Все, думаю, Князева, допилась… Хотя выпила-то всего бокал шампанского. Мне его Аня приволокла, а подруга в алкоголе толк знает – барменом, все-таки, работает, в элитном ресторане, в отеле пять звезд. Мы на убийстве с ней познакомились. Убийца не я, честное слово. Просто жулика представляла…

– Прими кровь мою, прими плоть мою!

На голову что-то капнуло, неприятно запахло железом, жареным мясом и жженой серой. Запах тот еще, меня даже передернуло от отвращения. Затем подул ледяной ветер, и голос усилился:

– Приди, о великий!

Дальше набор каких-то несуразных фраз на непонятном наречии и стою я посреди старого пыльного чердака, а передо мной рожа наглая. В смысле, адептка Эвон Ревиаль собственной персоной в позе коленопреклоненной с выражением благоговейного трепета в области лица. И в области всего остального тоже трепетало благоговейно.

– Ты кто такая? – спрашиваю хмуро.

Она лицом побледнела и, запинаясь, ответила:

– О, арьяти, нижайше прошу прощения, что отвлекла вас от важных дел.

– Ну? Давай по существу.

А что? В конце концов, думаю, раз это у меня обморочный бред такой, почему и не полюбопытствовать. И дальше все закрутилось так, что в больном воображении не придумаешь. Эта коленопреклоненная трепетная лань как выдаст:

– В общем, дорогой дух, ты прости и зла не держи, но я тебя подчиняю.

– Чего?

– Подчиняю, – неуверенно повторила та на языке непонятном, который я, меж тем, прекрасно понимала.

– И?

– Эм… – адептка замялась и, убрав за уши пшеничные с красными прядями локоны, осторожно начала. – Дело тут такое. Меня отчислить собираются за неуспеваемость…

– И? – я по-прежнему не понимала. Какой-то дурной обморочный бред.

– А мне никак нельзя отчисленной быть, меня же тогда замуж выдадут за кузнеца Ороха!

– И? – ясности ни на грамм.

– Ну… Я ведь тебя подчинила. Повинуйся моему приказу! Отныне быть тебе адепткой Эвон Ревиаль, а мне – арьяти! И будет так до окончания академии. А, если не окончишь академию, скитаться тебе в нашем мире и плоть никогда более не обрести!

Сказано-сделано. Все завертелось в потоке рыже-золотистых искр, взметнулось пламя, в воздух поднялись предметы, пыль, доски, гвозди, дырявые тряпки, дохлые мухи. Я чихала, плевалась, барахталась, а, когда упала на щербатый деревянный пол, поняла, что окончательно кукукнулась. Из напольного зеркала на меня смотрели бесноватые ярко-зеленые глаза на худощавом лице, обрамленном копной пшенично-красных волос. Адептка, мать ее, Эвон Ревиаль смоталась, оставив меня в своем теле разгребать ее жизненные завалы.

А навалилось там, скажу я вам, ой-ё-ей! На меня же и навалилось.

Помимо собственного жизненного опыта мне открылось такое! Бесы, демоны, орки, тролли, заклинания призыва и противодействия, лорды пламени, высшие демоны, предательства, одиночество, слезы в подушку по ночам, мысли суицидальные… В общем, к концу просмотра фильма «Жизнь и страдания Эвон Ревиаль» я уже сама рыдала в три ручья, жалея нас родимых. Мы, Князевы, вообще излишней жалостливостью отличаемся. Мама – директор приюта для животных, папа вообще глава благотворительного фонда «Помощь детям», стоит ли говорить, что демона, с позволения сказать, мщения, адептка вызвала правильно. Мстить мне уже хотелось знатно.

Только вот вопрос, исходя из внезапно появившихся знаний, мне никак не давал покоя. Если без всяких приколов, Эвон ведь и правда вызывала демона, а вызвала, в итоге, меня. И как бы… неувязочка!

В тот миг, как я это подумала, в кладовку постучали, меня оттуда нагло выволокли и под грозны очи комиссии из семи верховных демонов в купе с деканом и поставили.

Фильмец о жизни Эвон я, конечно, посмотрела, но, знаете, скажу я вам, фильм и реальность – вещи разные. Мужики, что сидели за длинными столами, покрытыми ярко-красным бархатом с золотой бахромой по краям, откровенно страх внушали. Каждый размером с Валуева, энергия от них такая, что я едва на ногах стояла. А внешность… Ну, я вам представлю слева-направо. Том Круз, Джуд Лоу, Бен Барнс и иже с ними. А по центру все это великолепие сам Генри Кавилл венчал. Ну, я головой Эвон-то понимала, что высшие демоны несколько меняют внешний вид, подстраиваясь под принятые стандарты красоты, но чтобы настолько? Где хоть один Эдик, блин? Никакого тебе Эдика. Одни голливудские актеры с умопомрачительными улыбками, накачанными торсами, кубиками, ромбиками, бугорками и всем необходимым под сплошь обтягивающими водолазками.

Нервно стерла со лба испарину. Какое же испытание для нормальной женщины в самом расцвете сил средь этой опасной красоты находиться! И окинула я их взглядом таким трепетно-обалдевшим, пока не споткнулась о Джуда Лоу. Нет, против самого Джуда я ничего против не имею, красавчик он еще тот, хоть и размером с Валуева, но вот память адептки Ревиаль мне такое с участием этого Лоу подсунула, что разжала кулаки лишь тогда, когда стало больно. Острые ноготки Эвон впились в ладошки. Морду этого блондина кобелястого мы хорошо знали! Лучше, чем хотелось бы. Хоть тело не мое, но сознание-то одно на двоих. Внутри все противно сжалось. У Эвон – в страхе, у меня – в гневе. Я в этом мире всего ничего часа полтора, страхом пока не обзавелась, в происходящее не верила, хотя активно начинала.

– Адептка Ревиаль, – уже как-то совсем понуро окликнул декан.

Да, он самый. Морда кирпичом, на Кличко похож. В смысле, тоже часто по лицу били. Нос кривоват, губы с тремя шрамами, глаза карие, волосы торчком.