А если там гибнет всего один человек? Страшно бездействовать, когда гибнет человек, даже если его спасают другие...
Секундная стрелка мучительно ползет по циферблату...
Как всегда неожиданно вспыхивает экран вызова, и мы одновременно вздрагиваем. На экране пожилой человек в белом лабораторном комбинезоне.
- ССК? - тревожно спрашивает он.
- Нулевая линия, - поправляет Борис Яковлевич.
- Я из четвертого сектора. Гаммателескоп. На нас из пространства летит какой-то обломок. Прямо в детекторы. Надо его отбуксировать.
- Мы нулевая линия, - повторил Борис Яковлевич. - Мы идем только на спасение людей.
- А куда мне обратиться?
- Сейчас никуда. Первая линия на задании.
- Но у нас авария. Телескоп гибнет, - недоумевает астроном.
- Там гибнут люди.
- Но вы же здесь! Я бы слова не сказал, если бы вы спасали людей, но ведь вы не делаете ничего! А у меня из-за какой-то железяки под угрозой восемь лет труда. Это же гаммателескоп! Двести тридцать километров одной магнитной фокусировки...
- Мы не имеем права идти к вам, - совсем тихо говорит Борис Яковлевич.
- Я же не требую невозможного. В конце концов, вы спасатели и должны выполнять свой долг! А если будет нужно, то можете уйти с полдороги.
- Катастрофа может случиться в пятнадцатом секторе. Вдруг мы не успеем туда?
- Да не бывает двух аварий одновременно! - закричал астроном, но тут его перебил новый голос:
- Я ССК-двенадцать. Четвертый, дайте траекторию постороннего предмета.
- Слава богу, есть еще в космосе люди, - астроном исчез с экрана.
Мы молчали, потом Дима, ни к кому особенно не обращаясь, спросил:
- Что же произошло, раз такие куски летят?
-Все-таки надо было помочь, - словно отвечая Диме, сказал Богдан.
- Не имеем права, - все так же мертвенно повторил Борис Яковлевич.
Хорошо Богдану, и Диме хорошо. Они новички. А я уже достаточно опытен, чтобы молчать, но сидеть сложа руки мне тоже невмоготу.
Экран снова засветился, и на нем появилось длинное лицо Раймонда радиста с ССК-12.
- Отбой! - весело сказал он. - Это все протонщики. Они предупреждали, что может быть взрыв, но не думали, что всю установку на части разнесет. Пришлось за ними пространство подметать. Вот и все. Будьте здоровы.
Радистам первой линии нельзя отвлекаться на разговоры, но Раймонд славный парень и знает, каково нам сейчас. Очень мутно в груди.
Борис Яковлевич открыл стол, достал книгу, разгладил смятые страницы. Полиолевые книги не боятся, когда их мнут. Вероятно потому Борис Яковлевич и читает их. Дома-то у него есть и бумажные.
Шахматные фигуры рассыпаны по столу. Панель сбила их и сломала белого короля. Теперь Диме должно быть ясно, почему на Реверс берут шашки. Опускающаяся панель прижимает их к доске и фиксирует позицию.
- Еще одну партию? - предлагает Дима.
- Нет, - отвечает Богдан. - Я должен спать.
Богдан ложится на койку, отвернувшись к стене. Конечно, он не сразу заснет, но все-таки заснет, из упрямства. Через шесть часов будет моя очередь спать, я тоже засну и, когда проснусь, то дежурить останется ровно сутки. Мы вернемся на Землю, потом снова будет патруль, но уже в первой линии.
Там будет легче.