Если бы это ощущение неуверенности у пары впереди не было воспринято его мозгом! Ничего не может удивить кварма. Ничего! Озаботить – да: ведь убийство по‑прежнему незаконно, и убийца может быть схвачен и наказан властями. Но смущение? Невозможно!
И неожиданно Флинкс обнаружил, что идет не по направлению к административному центру, а назад, в глубину хаотического огромного рынка.
Идти за черной парой легко. Они ничего не подозревают. Квармы преследуют других, никто не следит за квармами.
Несмотря на то, что Пип нервно заерзал на плече, Флинкс придвинулся ближе. Квармы по‑прежнему не показывали, что подозревают о его присутствии. И в этом момент в сознании Флинкса не было ничего, кроме желания следовать за квармами и выяснить, что их смущает.
Впереди в узком месте образовалась небольшая толпа. Черная пара остановилась и принялась негромко разговаривать. Флинксу показалось, что он заметил, как напрягаются их мышцы. Они перестали разговаривать и пытались заглянуть вперед, через головы толпы.
Пройдя вперед, Флинкс увидел часть низкой древней стены. На ней сидели зрители и смотрели куда‑то вперед. Никто не посмотрел на него, когда он тоже сел на эту стену. Удобно усевшись на влажном скользком камне, Флинкс смог легко смотреть поверх голов даже высоких птицеобразных. Толпа в основном состояла их местных жителей, слегка разбавленных несколькими тепло укутанными транксами и другими чужаками. Положение позволяло Флинксу ясно видеть, что привлекло всеобщее внимание. Видны были ему и квармы справа.
Впереди перед полумесяцем смеющихся довольных зрителей был небольшой помост. Флинкс мгновенно понял. Жонглеры, волшебники и другие уличные артисты на таких сценах показывают свои представления для развлечения толпы и пополнения пустых кошельков. Всего года полтора назад он сам выступал на такой сцене. Они с Пипом прошли через многое с тех дней. Флинкс чувствовал, как змея расслабилась, тоже охваченная ностальгией. Жонглер, работавший на сцене, кончил представление с четырьмя разноцветными шарами. Один за другим он бросал их в воздух, и один за другим они исчезали, к явному замешательству исполнителя и под одобрительные охи и ахи толпы. Зрители зааплодировали. Жонглер собрал плату. Жизнь продолжалась.
Флинкс улыбнулся. Материал, из которого сделаны шары, остается видимым, пока к нему прилагается тепло – например тепло быстро движущихся рук жонглера. Когда это тепло исчезает, даже на несколько секунд, шары становятся невидимыми. Флинкс знал, что за сценой помощник жонглера ловит точно брошенные невидимые предметы. В этом представлении очень важен точный расчет времени, и помощник должен находиться в нужном месте и поймать шары.
Жонглер удалился. Началось очередное представление. Флинкс ощутил слабое прикосновение к сознанию. На мгновение он испытал такое же чувство, как квармы. Посмотрев на них, он увидел, что они стараются лучше разглядеть сцену.
И Флинкс занялся предполагаемой жертвой.
Человек, появившийся на сцене, высокий и сильный, не такой смуглый, как Флинкс. Черные волосы грязными прядями падали ему на шею. Он был одет в сандалии, свободные непромокаемые брюки и рубашку, раскрытую на груди, так что видны были курчавые густые волосы. Рукава с буфами, вероятно, используются во время представления.
Как ни старался, Флинкс не видел ничего примечательного в этом человеке, ничего такого, что привлекло бы внимание даже не одного кварма, а целых двух. Но кого‑то он достаточно беспокоит, чтобы нанять пару страшных убийц.
Держа в руках блестящую веревку, человек тащил что‑то, скрытое за задником сцены. Шутки и оскорбления, с которыми он обращался к тому, что на другом конце веревки, не были особенно остроумными, но толпа заинтересовалась, ей хотелось видеть, кто терпит такие замечания и не отвечает.
Снова пошел дождь. Толпа, привыкшая к вечным осадкам, не обратила на него внимания. Шутки начали повторяться, и толпа проявляла признаки недовольства.