– У меня как раз для тебя есть подарок, – сказал Сэйджа. – Только ты никому не должна про него рассказывать.
Глаза девочки заблестели.
– Правда? Да, да, это я умею, – приложила она пальчик к губам и заулыбалась. В комнате стало теплее. Сквозняки покинули дом.
– Я тут кое-что нашел. Волшебное, – добавил Сэйджа и подмигнул. – У тебя есть плотное одеяло?
Они шли по пляжу, должно быть, впервые не пытаясь разглядеть выброшенную на берег ветку или потерянную кем-то сандалию. Сэйджа вспоминал теплое дыхание Армы под тяжелой накидкой, наброшенной им на головы. Он не видел ее, но чувствовал каждый вздох. Держал в памяти секунду, во время которой все окружающее растворилось в ярком сиянии. Медальон занимал все меньше места в его голове. Девочка, загадочно улыбаясь, не могла думать ни о чем другом.
– А может это принадлежит русалкам?
– Русалок не бывает, – отмахнулся Сэйджа.
– Откуда тебе знать, – резонно заметила Арма. – Я вот видела одну. И мама тоже. Иногда утром у Хмурого Утеса весь берег усыпан их чешуей. Красноватая, переливается зеленым. Бывает еще золотая. Там они линяют, наверное. Приходи и посмотришь.
Сэйджа не был уверен, что русалкам нужно линять, но аргументов на этот счет у него не было.
– Отрастили хвосты, и что теперь, сразу русалки? – возмутился он. – Просто рыб там много, на утесе твоем.
Все что он говорил рядом с ней, казалось ему безумно глупым.
– Что теперь будешь делать?
– Хотел у тебя спросить.
– Медальон продавать нельзя, – рассуждала она. – Все торговцы – жулики и ненадежные. Если кто-то узнает, что он светится, тебя схватят.
– Арма! – окликнул ее незнакомец с кряжа.
– Ройвиг! – улыбнулась она и помахала рукой. – Иди к нам.
Еще один сирота для работы на побережье. Он выглядел старше. Перевязанный бинтами торс, штаны из мешковины и послушные гладкие волосы. Сэйджа с сожалением провел рукой по своей шевелюре. К пальцам прилипла мокрая кувшинка. Откуда она там? И как давно он ходит с ней? Он быстро швырнул скользкий лист на песок.
Знакомый Армы медленно направился к ним и нехотя протянул Сэйджа руку. Тот осторожно пожал ее. Мальчик почувствовал досаду и разочарование. Он вспомнил, как приветлива была с ним девочка, и успел возненавидел Ройвига. Будто бы она была не искренней минутой ранее, будто не становилась ближе с каждой фразой, будто не разделяла до этой встречи ни с кем другим своих секретов. Сэйджа потерял интерес и всякое желание быть тут. Зачем он вообще решил довериться ей? Надо поскорее уйти и оставить их вдвоем.
– Я пойду, – сказал он и коснулся ее плеча.
– Зачем? Ройвиг может помочь, – шепнула она. – Он хороший.
Только теперь он подумал, что Арма единственная девочка в округе. С ней хотели дружить все собиратели. Для нее же он был одним из множества соседей-мальчишек. Раньше это казалось обыкновенным. Но Ройвиг явно думал иначе. Ему она нравилась. Вот он, глупый и заносчивый, смотрит теперь на нее, воображает, будто Арма, эта девочка с побережья, может принадлежать кому-то. Только и ждет, чтобы остаться с ней вдвоем. Сэйджа, конечно, все равно, с кем она хочет проводить время, но нельзя ведь просто позволить выскочке вести себя, как пожелает? Арме может не нравиться его общество. Он уверенно выступил вперед:
– Как давно ты работаешь на побережье? – вспомнил он вопрос Арзвайля.
– Два года.
– Раньше я тебя не видел. Я живу здесь уже четыре.
– А мне то что? – хмыкнул Ройвиг и уставился на Арму. – Пойдешь ко мне? Я вчера нашел такую раковину, – он развел руками, изображая гигантских размеров находку.
К нему? Сэйджа вспыхнул, как помидор и мысли вывалились из его головы. Что он может предложить, чтобы Арма пошла с ним?
– Подумаешь, раковина. Мало что ли в море таких? – сказал он.
– Нет, – девочка вдруг покачала головой. – Сэйджа нашел что-то куда интереснее. Ну же, расскажи ему.
Нет? Она так сказала? Интереснее?
– И что же это? – насупился уязвленный Ройвиг.
– Не твое дело, – отрезал Сэйджа и направился дальше. Арма поспешила за ним.
– Ну, значит, и нет у тебя ничего!
– А вот и есть!
– Нет!
– Есть!
Арма переводила взгляд с одного на другого, неуверенно кутаясь в шаль.
– Хватит! – произнесла наконец она, рассердившись. – Как маленькие!
Конец ознакомительного фрагмента.