---------------------------------------------
Гамильтон Эдмонд
Эдмонд Гамильтон
Перевод с англ. И. Невструева
Выходя из госпиталя, я не хотел надевать мундир, но другой одежды со мной не было. Кроме того, я был счастлив, что меня наконец выписали. Однако, поднявшись на борт самолета, летящего в Лос-Анджелес, я тут же пожалел об этом.
Люди смотрели на меня и перешептывались, а стюардесса одарила меня лучезарной улыбкой. Видимо, она сообщила и пилоту, потому что тот вышел ко мне, пожал руку и сказал:
- Для вас такой полет просто семечки.
В самолет вошел низенький человек в очках, огляделся и сел в соседнее кресло. Ему было лет пятьдесят-шестьдесят. Несколько минут он беспокойно вертелся, прежде чем устроился удобно. Тогда он взглянул на меня, заметил мундир и бронзовый значок с цифрой 2.
- Да ведь вы из Второй Экспедиции! - сказал он, а потом добавил: - Вы же были на Марсе!
- Да, - ответил я. - Был.
Он восхищенно уставился на меня. Это не доставило мне особого удовольствия, но его любопытство было таким дружелюбным, что я не смог дать ему должного отпора.
- Ну, и как там? - спросил он.
Самолет набирал высоту, и я смотрел на убегающую назад аризонскую пустыню.
- По-другому, - ответил я. - Совсем по-другому.
Казалось, такой ответ его полностью удовлетворил.
- Верно, - произнес он. - Вы летите домой, мистер...
- Хэддон. Сержант Френк Хэддон.
- Вы возвращаетесь домой, сержант?
- Я живу в Огайо, а сейчас лечу в Лос-Анджелес, навестить кое-кого.
- Вот и хорошо. Надеюсь, вы неплохо повеселитесь, сержант. Вы это заслужили. Вы, парни, провернули великое дело. Я читал в газетах, что, если ООН организует еще пару экспедиций, у нас будут там целые города, регулярное пассажирское сообщение и тому подобное.
- Послушайте, - сказал я, - все это вздор. С тем же успехом можно построить пару городов здесь, в пустыне Мохаве. Единственная причина полетов на Марс - это уран.
Я видел, что он мне не поверил.
- Да, да, - сказал он. - Я знаю, это тоже имеет значение; уран нужен нам для электростанций, но ведь дело не только в нем, правда?
- Еще очень долго дело будет именно в нем, - ответил я.
- Но сержант, я сам читал...
Все остальное время я молчал. Прежде чем он кончил пересказывать мне статью из газеты, мы приземлились в Лос-Анджелесе. Когда мы вышли из самолета, он долго жал мне руку.
- Желаю приятно провести время, сержант! Вы это заслужили! Говорят, многие из вас не вернулись.
- Да, - сказал я. - Именно.
Добравшись до города, я почувствовал себя расстроенным, поэтому зашел в бар и выпил двойное виски. Немного помогло. Выйдя из бара, я поймал такси и велел отвезти меня в Сан-Габриэль. Таксист был тучный, с апоплексическим лицом.
- Садись, братишка, - сказал он. - Ого, а вы случаем не из тех, что были на Марсе?
- Точно, - признался я.
- Ну и ну! - чмокнул он. - Ну, и как там?
- Просто тяжелая работа, - ответил я.
- Верю, - заметил он, включаясь в движение. - Двадцать лет назад, во время Второй мировой, я сам был в армии, и по большей части это тоже была тяжелая работа. Похоже, ничего не изменилось.
- Но это была не военная экспедиция, - объяснил я. - Ее организовала ООН, а не армия, хотя командовали у нас офицеры и действовал общевойсковой устав.
- Это одно и тоже, - сказал таксист. - Можешь не рассказывать, как это бывает, братишка. Помню, в сорок втором... или сорок четвертом... когда я был в армии...
Откинувшись на сиденье, я смотрел сквозь стекло на Бульвар Хантинггон. Солнце светило мне прямо в лицо и здорово пекло, воздух был густой и душный. В Аризоне это еще можно было выдержать, но здесь было совершенно невозможно.
Таксист спросил точный адрес в Сан-Габриэле. Я вынул из кармана пачку писем и нашел конверт с фамилией "Мартин Валинес" и адресом на обратной стороне.