Любовь и брокколи: В поисках детского аппетита - Кольчик Светлана

Светлана Кольчик

Любовь и брокколи: В поисках детского аппетита

Редактор И. Беличева

Руководитель проекта Л. Разживайкина

Корректоры О. Гриднева, Е. Чудинова

Компьютерная верстка К. Свищёв

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Иллюстратор Е. Репетур / bangbangstudio.ru

© Кольчик С., 2018

© ООО «Альпина Паблишер», 2018

Пролог

Эта сцена двухлетней давности до сих пор стоит у меня перед глазами. Мы с моим трехлетним сыном летим из Франкфурта в Москву. Впереди сидит молодая мама с мальчиком примерно такого же возраста. Мальчик говорит по-русски с немецким акцентом (по-видимому, они уже давно живут в Германии). Ребенку хочется играть. Он ерзает, вскакивает с места, пытается перелезть через кресло, чтобы обменяться машинками с моим сыном.

Но у мамы на его счет другие планы.

– Ну-ка, открой ротик! Так, сядь на место, пожалуйста! Жуй давай! Никаких игр, пока все не доешь!.. Так, давай-давай… За маму, за папу…

Девушка совала в него самолетную еду с упорством садиста. Мальчик капризничал, уворачивался, пытался выплевывать. Но мама не унималась. Мой сидевший рядом муж (по национальности немец), глядя на это, едва заметно усмехнулся.

Но мне было не до смеха.

Я узнала в этой маме себя.

Москва, февраль 2013 г.

– У меня едят все дети. Все!..

Я с трепетом смотрела на дородную черноглазую Валентину и ловила каждое ее слово. Моему малышу недавно исполнилось четыре месяца, и я спешно искала няню. Через два месяца я планировала выйти из декрета. После нескольких явно неподходящих вариантов появилась она, Валентина. Ребенок мгновенно уснул у нее на руках, и мне она понравилась тоже.

То, как она виртуозно засовывала в младенца кашу – едва только он успевал открыть рот, – у меня тоже вопросов не вызывало. Я была уверена, что так и надо.

Через несколько месяцев Валентина неожиданно нас покинула: ей приспичило срочно вернуться на Украину. Мы взяли другую няню – ее еще более объемную соотечественницу, которая, согласно моим указаниям (а я в свою очередь следовала предписаниям педиатра, записывавшей в карте ребенка возрастные нормы питания), в последующие три года продолжала усердно скармливать ему положенные порции еды.

Я, собственно, не знала, что можно иначе. Точнее, подобное мне даже в голову не приходило.

Первый раз я об этом задумалась, когда мы только переехали в Гамбург. Анне, жена старого приятеля моего мужа, как-то обмолвилась: ни одного из своих троих детей она… не кормила специально. Разве что грудью. Как только у них просыпался пищевой интерес (а с ее младшим сыном Лассе это случилось уже в шесть месяцев), дети кормили себя сами. Брали с общего стола то, до чего могли дотянуться.

Не знаю, осознанно ли Анне выбрала такую стратегию питания. Или у нее просто не было времени и сил кормить каждого из детей с ложки. А может быть, она это делала интуитивно.

Так или иначе, для меня ее рассказ стал откровением.

Моему сыну тогда было три с половиной. Я собиралась отдать его в детский сад. Мы по-прежнему докармливали его с ложки. Ребенок как раз вступил в «фазу протеста», через которую в этом возрасте проходят многие дети. За столом он стал консервативен и избирателен. Что только усиливалось моим контролем, прессингом и беспокойством. Я все больше ощущала себя несостоятельной матерью.

И тогда я отправилась в путь. В прямом и переносном смысле. Судьба занесла меня в Германию, где отношение к питанию детей сильно отличалось от того, что я видела в России. Поначалу многое мне не нравилось и даже шокировало.

Я решила пойти дальше. Мне стало любопытно, как едят дети во Франции и Италии – гастрономических мекках, где культ еды – часть национальной идеи. Еще меня заинтересовала Великобритания, где с недавних пор питание пытаются оздоровить на государственном уровне. Особенно что касается массового потребления сахара.

Я не верю, что существует единственно правильная система питания. Как и нет, наверное, идеальной системы воспитания. Особенно сейчас, когда мы рожаем детей поздно, растим их в перенасыщенном информацией и всевозможными искушениями мире.

Но преимущество нашего времени в том, что сегодня нам доступны разные опции. У нас есть выбор. Альтернативных подходов и иных способов мышления.

Эта книга как раз о них.

И о моем собственном пути к себе – и к своему ребенку.

Россия. Пищевая диктатура

Пытка едой

Мы с моей приятельницей Дашей сидим в кафе «Волконский» на Якиманке и заказываем по второму капучино. По идее мы уже давно должны обсуждать рабочие дела. Но разговор почти сразу перетекает на детей. А именно на то, как в наше сытое и в общем-то благополучное время умудриться их нормально накормить. Когда я говорю, что пишу на эту тему книгу, Даша оживляется. У нее есть что рассказать.

Я давно выделила для себя такую породу московских суперзанятых мам. Они вечные отличницы. Перфекционистки. Всегда пребывают в цейтноте. Их жизнь – вечная работа на результат. Они любят все контролировать. Точнее, они просто не могут не контролировать.

Я и сама была примерно такой же, пока не переехала в Гамбург и не сбавила на порядок обороты. А еще не столкнулась с гораздо более спокойным отношением к воспитанию детей. И к их питанию в частности.

Даше же покой только снится. Она успевает управлять пиар-бизнесом, ходить на фитнес, бывать на встречах в разных концах города и руководить воспитанием детей (дочери 7 лет и сына 11 лет). Возит их в школы (они учатся в разных), забирает, раскидывает по спортивным секциям и репетиторам, делает с ними домашние задания, планирует отпуск, готовит – и далее по списку.

Еда в рейтинге ее ежедневных «беспокойств» занимает одно из первых мест. На завтрак, например, Даша всегда варит сразу несколько каш. Как минимум три. Одну – дочке, другую – сыну, третью – себе. Похожая ситуация с обедами и ужинами. Отдельная проблема – заставить сына нормально питаться (в понимании Даши).

– Он у меня застрял в «углеводной фазе», – жалуется она. – Ест в основном макароны. Иногда блины и пельмени. У него это с раннего детства, может быть, потому, что мы все время пихали в него еду. И кормили насильно вплоть до школы. Включали телевизор, чтобы хоть как-то стимулировать процесс. Сам он не ел НИЧЕГО!

В детстве я сама никогда не хотела есть. Потому что еда тоже предлагалась мне постоянно, – говорит Даша. И добавляет, что именно поэтому ей сейчас хочется хотя бы предоставить своим детям за столом чуть больше выбора. Даже если речь идет о не очень ими любимых утренних кашах.

Не так давно в гостях у друзей я наблюдала такую сцену. Трехлетнюю девочку, которая только что пришла из детского сада, усадили ужинать. Остальные члены семьи (присутствовали мама, бабушка, няня и гостившая в тот момент тетя) есть пока не собирались. Они занимались другим: исполняли вокруг ребенка ритуальный танец. Перед девочкой стояла большая тарелка – взрослая порция котлет с гречневой кашей. Таким количеством вполне мог бы наесться голодный мужчина. Бабушка принялась кормить внучку с ложки. Девочка запротестовала. Она хотела есть сама. Проглотив кусочек, она отложила ложку: то ли задумалась, то ли была не голодна.