Профессор обнял Петровича, дружески похлопав по спине и, передав ему ключи от кабинета и от сейфа, прямо с работы отправился в аэропорт. Он улетал на отдых в Индию на Гоа.
Афанасий Петрович сделал обход всех помещений опустевшей лаборатории, зашел в вольер к обезьянам, угостил их свежими бананами и отправился на кухню к своей подруге поварихе Свете. Со Светой их связывали давние дружеские отношения. Она нравилась ему и как женщина, но скромный и робкий Афанасий никогда даже мысли не допускал о том, что их отношения могут перерасти во что-то большее.
– Света, привет. Ты знаешь, что я теперь за начальника остался? Теперь меню на день со мной будешь согласовывать.
Петрович сказал это в шутку, но Света огрызнулась:
– Нет, Афанасий. Теперь будем жить вообще без меню. И даже чай в кабинете сам себе заваривай… Ты у нас кто?.. Правильно… Слесарь. А профессор уже на пляже в Индии загорает.
– Ну, если так, то обедай сегодня сама, – буркнул Афанасий.
Высказывание про слесаря сильно задело Петровича за живое. К нему все относились всегда, как к специалисту очень высокой квалификации, и уж никак не ниже научного сотрудника. У него одних изобретений больше десятка.
Он махнул рукой, и, явно расстроенный, отправился назад в кабинет профессора. Рассказ профессора о красных таблетках, после приема которых человеку передаются замечательные качества его предков, сильно заинтересовал Петровича. Он часто задумывался, да и другие говорили ему, что у него нет профессиональных амбиций. За двадцать лет его работы многие, используя его идеи, защитили докторские диссертации, стали профессорами, а он так и остался слесарем. А обидное замечание Светы, о том, что он всего лишь слесарь, еще более подогрело его интерес к этим таблеткам.
В детстве мама часто говорила Афанасию, что его прадед был очень известный архитектор. Следовательно, в роду у него были амбициозные предки, но ему, Афанасию, эти качества не передались. И он решил принять красную таблетку, чтобы пробудить у себя амбициозность. Профессор Ванштейн не разрешил ведь давать эти таблетки только шимпанзе.
Петрович зашел в кабинет профессора, достал из коробочки красную таблетку и положил себе в рот. Таблетка оказалась приятного кисло-сладкого вкуса. Он медленно разжевал ее, запил водой, присел на кожаный диван, который стоял в кабинете профессора и почувствовал, как его веки наливаются тяжестью. Через несколько секунд он завалился на диван и погрузился в сон.
Спал он не более получаса, и ему приснился необыкновенно яркий сон. Во сне все происходило, как наяву. Афанасию приснилось, что он спускался по веревочной лестнице из башни средневекового замка. Танцевал на балу с дамой в пышном голубом платье. Облачался в традиционную мантию магистра высшего учебного заведения. Пил из высоких кружек пиво в немецкой пивной и вычерчивал корпус парусного фрегата.
Проснулся Афанасий так же быстро, как и заснул. Сна – как не бывало. Он ощущал особую бодрость и эмоциональный подъем. И первая мысль, которая пришла ему в голову, была о Свете.
Афанасий быстро спустился во внутренний двор академии, где был небольшой парк, нарвал прямо с клумбы цветов и отправился к Светлане.
– Светочка, привет. Приношу тысячу извинений за мой бестактный вопрос о меню на обед. И прими от меня эти цветы в знак признания твоей красоты и моих искренних к тебе чувств.
Афанасий преклонил колено и вручил ей букет.
Света была симпатичной молодой женщиной чуть за тридцать. И у нее был муж и двое детей. Но признания ее красоты и выражение к ней чувств в такой форме, как это сделал Афанасий, в ее жизни не было никогда. Красивый, сильный и умный Афанасий всегда немного волновал ее женское сердце. И от высказанного им признания, ее сердце учащенно забилось, голова затуманилась и взгляд стал мягким и томным.
– Все, Света. Больше никаких обедов на работе. Мы с тобой идем сейчас обедать в ресторан.
– Афанасий… Даже не знаю, что и сказать… Хорошо, пойдем, если ты приглашаешь. Только ведь это дорого очень. И на трамвае доехать в ресторан уйдет не меньше часа.
– Дорого – это, когда нет денег. А я эту проблему решил – с легкой небрежностью ответил Афанасий и словно фокусник вынул из кармана толстую пачечку денег, которую он взял из профессорского сейфа.
– И в ресторане мы будем за пятнадцать минут. Я уже вызвал такси. Так что, едем обедать, моя королева! Буду ждать тебя внизу в фойе.
Афанасий Петрович галантно поцеловал Светлане руку.
– Ну, Афанасий, должность начальника творит с тобой просто чудеса. Я только переоденусь, и спущусь, – восторженно воскликнула Света.
Через полчаса они зашли в один из лучших ресторанов в городе, и метрдотель проводил их за столик в глубине зала. В заведении подобного рода и Афанасий и Света были впервые и поэтому, когда им подали меню в кожаных переплетах, Света, полистав его многочисленные страницы, хотя и была профессиональным поваром, не поняла практически ни одного названия. И, чтобы не выглядеть непросвещенной в тонкостях изысканной кулинарии, она отложила меню и робко сказала:
– Я бы, Афанасий, выпила только кофе, ну и какое-нибудь пирожное съела. У нас ведь мало времени. Обеденный перерыв скоро закончится.
– Ну, что ты, Света. Мы ведь никуда не торопимся. Будем обедать не спеша. Если ты не возражаешь, я сам сделаю заказ.
Петрович тоже не знал названий блюд из меню, но он сориентировался на их цены и заказал из разных разделов меню самые дорогие.
За неспешным обедом незаметно прошло более двух часов. Все это время Афанасий был очень весел, галантен и даже немного фриволен. Но, когда уже подали десерт, он неожиданно совершенно изменился, стал молчалив, задумчив и даже грустен.
Дело в том, что к этому времени воздействие на него препарата (красной таблетки) изменилось. Вначале в нем возбудились рыцарские и донжуанские качества какого-то из его дальних предков, но теперь, по прошествии времени они ослабели. Теперь же в нем проснулись такие качества, как ответственность, бережливость и чадолюбие, по-видимому, присущие какому-то другому из его предков.
Афанасий ощутил сильное угрызение совести перед своей женой за то, что он пригласил свою сослуживицу Светлану в ресторан, хотя с женой они уже несколько лет проживали раздельно. Ему стало очень совестно, что он взял чужие деньги из сейфа и сбежал с работы. И еще он с замиранием сердца вспомнил, что сегодня ему надо забрать внука из детского сада, а до закрытия оставалось менее получаса, и он мог не успеть к этому времени.
– Все Света, давай быстро допивай кофе. Извини, я совсем упустил из виду, что мне сегодня надо забирать внука из садика. Могу опоздать. Я сейчас быстро расплачусь и поедем.
Еще у меня к тебе будет убедительная просьба. Я сейчас закажу тебе такси, и ты вернешься на работу. Я забыл дать нашим обезьянам таблетки, которые им профессор прописал. Таблетки в коробочках, там в его кабинете в стеклянном шкафу на верхней полке лежат. А дозировка, каких сколько давать, на листике записана. Этот листик в шкафу рядом с коробочками лежит. Обязательно все сделай. Это очень важно. Таблетки прямо в бананы положи. Кожуру проткни и положи. А потом каждой обезьянке по банану дай. Все просто. Не подведи меня.
Последние слова Афанасий Петрович произнес холодно, даже немного сурово. Потом он подозвал официанта, сказал, что очень торопится, и попросил принести ему счет. Рассчитался он строго по счету, внимательно сверив все позиции и оставил официанту самые мизерные чаевые. И хотя ехать ему со Светой было в одну сторону, Афанасий заказал два такси, на одном из которых Света поехала на работу, а на другом – он в детсад забирать внука.
Столь резкая перемена в поведении Афанасия привела Светлану в полное смятение, так что она не промолвила ни слова. И только теперь, когда она уже ехала в такси, она наконец-то пришла в себя.
–Ну, слава богу, что так все закончилось, и после обеда не последовало никаких продолжений, – подумала она.