Максим совсем не обижался на соседку, она где-то была права по отношению к матери, но он любил их обеих. Но маму – больше.
Он принес дрова домой, сложил их возле печки и отвел сестру к тетке Александре. И снова пошел за водой. По дороге он встретил пожилую женщину. Она, согнувшись под тяжестью наполненного ведра, потихоньку, с остановками несла домой воду. Максим раньше никогда ее не видел здесь, да и одета она была не по местному. Дорогое кашемировое пальто до пола, лаковые сапоги с металлической пряжкой и меховая шапка с оторочкой из кожи. В черные ажурные перчатки, одетые на ее маленькие руки, врезалась железная ручка от тяжелого ведра.
– Здравствуйте, давайте я вам помогу! – кинулся без раздумья к ней Максим, – не стоит такие тяжести женщине поднимать!
– Здравствуйте, – остановилась и сказала женщина, чуть отдышавшись, – спасибо большое. А откуда столько познаний у столь молодого человека о том, что можно и нельзя женщине? – вопросительно и важно сказала она.
– Да, мамкин ухажер рассказывал, дядя Дима, – взяв ведро и идя рядом с женщиной, ответил Максим.
– Хороший, видимо, этот ваш мамин ухажер, раз таким важным и правильным вещам учит, – подчеркнула женщина.
– Да нет, – ответил Максим, – не хороший, мамку бросил, теперь она пьет.
– А что же по вашему, – спросила женщина, – если человек не делает так, как вам хочется, так сразу и не хороший он, получается? Я бы не стала оценивать по таким поступкам людей. Вот вы, например, вы, могли бы пройти мимо меня и не помогать мне донести ведро с водой. И что же, я должна была дать вам плохую оценку за это? Нет. Вы не должны мне помогать. А вот то, что вы с любовью относитесь к своей маме и жалеете ее – это очень хороший показатель, который позволяет мне вас оценить высоко!
– Да ну что вы, я не мог пройти мимо, я бы весь день потом думал об этом, что не помог вам, хотя мог, случайно, и пройти.
Женщина улыбнулась, и слегка, прищурив глаз, сказала: – Вот видите, и это еще раз говорит о том, что у вас прекрасная мама, потому что смогла в вас воспитать и вырастить такие важные качества, как любовь и уважение к людям. Как вас зовут, милое дитя?
Максим посмотрел в лицо женщине и заметил, что она очень красивая. Еле видные морщины немного выдавали ее не молодой возраст, но глаза были ясные и добрые. Легкая дуга брови, немного прикрытая черной прозрачной вуалью от шапки, красиво выводила свою линию на светлом лице. Тонкие губы нежно подчеркивали немного выдающийся подбородок, утопающий в меховом воротнике.
– Я – Максим.
– Анна Петровна, очень приятно познакомиться, – улыбнулась женщина. – Вот мы почти и пришли. Здесь, налево нужно повернуть, сейчас я живу здесь. Спасибо вам большое, Максим.
– Давайте я буду приносить вам воду! – предложил Максим.
– Мне, право, неловко, но мне сложно отказаться. Я буду вам благодарна. А пойдемте пить чай! Вы совсем замерзли, и ноги у вас промокли. Я угощу вас настоящими французскими шоколадными конфетами! Вы таких еще не пробовали! – предложила Анна Петровна.
– Да я и других не пробовал, – смущенно сказал Максим, – спасибо вам большое за предложение. Я еще должен воду отнести тетке Александре, там ведра остались стоять. И мне нужно еще сегодня сделать одно важное дело. Не могу. Спасибо!
– Тогда давайте завтра! Приходите утром! – предложила Анна Петровна.
– Да, я обязательно приду, и принесу вам воду.
Анна Петровна снова улыбнулась и попрощалась с Максимом. Он вернулся к насосной станции и набрал воды для тетки Александры. «Удивительная женщина, – шел и размышлял Максим, – она такая необыкновенная, я таких и не встречал. У нее столько красоты, стиля и воспитания, она просто завораживает. И она совсем не осуждает мою маму и дядю Диму, который ее бросил. А вот я злился на него, до сегодняшней минуты. А теперь – нет. Как просто она смогла все разложить по полочкам. Удивительная. Очень хочется непременно еще раз с ней встретиться.
Так он дошел до дома, повернул с ведрами к тетке Александре. Соседка накормила его борщом, посушила его ботинки на печке.
– Спасибо, – сказал грустно Максим, – я пойду. Наташка вам тут не мешает? А то она такая, капризная девчонка.
– Нет, что ты, она хорошая девочка, – ответила соседка. У нее не было своих детей, и она с удовольствием возилась с Наташей. – А ты далеко собрался ли?
– Нет, на товарную станцию пойду, нужно денег заработать, дома совсем шаром покати, – вздохнул Максим. Оделся и пошел в сторону железной дороги. Ветер усиливался и вот-вот собирался пойти холодный питерский дождь со снегом. Максим нашел распорядителя и попросился в грузчики.
– Мал ты еще, мешок, больше, чем ты весит! Куда тебе? Иди домой, – отказал ему усатый дядька в кепке на станции.
– Я уже большой, хотите, покажу, как могу его поднять? Я могу! Пожалуйста, мне очень нужны деньги. Нам с сестрой нечего есть, – стал уговаривать Максим распорядителя.
– Ох, развелось тут вас, голытьбы! Иди в конец ветки, там тару грузят, она полегче. Скажи, что я сказал взять тебя. Вечером подойдешь, рубль тебе дам.
– Спасибо большое! – обрадовался Максим и побежал в конец развилки.
Он работал до поздней ночи, пока солнце не село. Мелкий дождь подло косил в лицо, смывая пыль и усталость. На вырученные деньги он купил спички и немного еды на завтра. Жизнь налаживалась. Он устало пришел домой, мамы не было, Наташка уже легла спать. Видимо, мама, когда проснулась, забрала ее от тетки Александры. Вода тоже закончилась и печь так и осталась не топленной. Он разжег ее не много, чтобы можно было согреться. Мысли о том, чтобы умыться, остались далеко. Хорошо, что дождь хоть немного смыл грязь. Он сел на стул возле печки и в ожидании мамы заснул сидя.
Спустя время его разбудил шум на улице. На пороге стояла снова пьяная мама и какой-то мужчина с ней.
– Привет, сынок, – выдавила из себя Элеонора, – ты, где был весь день? Совсем загулялся и от рук отбился! Пока мать занята важными делами – он гуляет на пролет. Где ты был, я тебя спрашиваю?
Максим спросонья смотрел на происходящее и не понимал, что нужно сделать. Но когда мужчина, пришедший с мамой, вальяжно увалился на стул на кухне, поставив дешевое вино по центру стола и положив два апельсина рядом, крикнул: «Эй! Малец! Бокалы нам сюда подай! Сейчас будет праздник!», сразу все понял. Эти слова, как будто отрезвили Максима, и он встал и пошел, но не за стаканами. Он взял топор у печи, поднял его перед собой и спокойно сказал: «Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, то вино мы будем заедать отбивными, приготовленными из вашего мяса! У вас есть одна минута! Бегом на выход!»
Мужик оторопел, но поверил Максиму, он засунул бутылку вина вместе с апельсинами запазуху и быстро ушел, ворча под нос о плохом гостеприимстве в этом доме. Мать что-то кричала жалостно в след уходящему мужчине, а потом накинулась на Максима с претензиями и слезами, что он ломает ее личную жизнь и счастье.
– Иди спать, – спокойно сказал ей Максим, – завтра вставать рано.
Она послушно ушла в спальню и что-то еще недолго причитала, пока не уснула. Максим лег в кровать и снова мысленно стал молиться Богу: «Господи, Боженька мой, спасибо тебе большое за сегодняшний день, что помог мне и уберег меня и мою сестру, и мою маму. Прости ее, Господи, за блуд и пьянство, прости, пожалуйста. Дай ей силы справиться с недугом. И сохрани. И тетю Машу – сохрани, и тетку Александру – сохрани, и Анну Петровну – сохрани. И всех людей на земле – сохрани. Прошу тебя, Господи!»
«Сохрани. Сохрани. Сохрани» – неслось эхом в утренней голове. Очень хотелось спать, но нужно было принести воды и бежать на товарную станцию. Серое небо не обещало хорошей погоды, но ботинки и пальто просохли за ночь, поэтому, хоть какое-то время будет тепло.
Мама, просыпайся, – твердо и громко сказал Максим, зайдя в ее спальню. – Мне нужно идти, растопи печь и покорми Наташку. Я купил вчера продукты, на сегодня хватит. Вечером, я еще принесу деньги.