Наконец настал тот день, когда Кот проснулся сам. Не от тискающих его рук, а от чувства неприятной наполненности в мочевом пузыре. Кот обнаружил, что находится в неглубоком кресле. Ему удалось встать, но ноги противно дрожали. От пола Кота отделяло совсем небольшое расстояние. Но сейчас даже оно казалось непосильным. Однако ходить под себя, точно он слепой котёнок, совсем не хотелось. Так что Кот оттолкнулся от мягкой подстилки задними лапами и спрыгнул. Его тут же замутило, да и стук, с которым лапы соприкоснулись с полом, показался Коту слишком шумным. Обычно он передвигался куда тише.
Кот огляделся в поисках угла потемнее. Жилец лежал на кровати с закрытыми глазами и издавал мерные звуки, похожие на громкое мурчание. Кот испытал мимолётное желание пристроиться рядом и тоже помурлыкать: это было что-то забытое, из детства, из тех почти стёршихся из памяти времён, когда Кот ещё не был сам по себе, когда они с сёстрами жались то друг к другу, то к тёплому боку матери, мурча вцеплялись коготочками в шерсть, а Мама вылизывала их своим широким и шершавым языком. Кот нервно дёрнул хвостом и отвернулся: сейчас ему предстояло решить более насущную проблему. На подрагивающих лапах он дошёл до стены и, мяукнув пару раз, начал привычно скрести стену и пол. Стена оказалась мягче чердачной: когти с громким шварканьем разодрали обои, и полоса плотной бумаги отвалилась, обнажая рыхлую штукатурку.
— К-к-тоо? — простонал жилец, резко садясь на постели. Он потёр ладонью лицо и уставился на Кота. — Кот, — резюмировал мужчина, откидывая одеяло.
Кот замер. Гадить, когда на тебя в упор смотрит человек, было по меньшей мере неловко. Кот всегда старался делать это в самых укромных местах, но выхода не было. Как и сил на поиск другого места. Так что Кот ещё раз для порядка мяукнул, шваркнул когтями о деревянный занозистый пол… и… сердитый голос жильца помешал исполнить задуманное.
— Да что же ты! Чудо косматое!
Кот испуганно сжался, а мужчина стукнул своей палкой об пол и прохромал к нему:
— Чудо косматое, — повторил мужчина, с тяжёлым вздохом наклонился и подхватил Кота под грудь.
Все четыре лапы зависли в воздухе и Кот зажмурился: сейчас его выставят на лестницу. Люди не любят пускать котов в свои…
Послышался скрип двери, и Кота достаточно бережно поставили на пол. Не на ребристую поверхность лестничной площадки, а именно на пол, пусть более скользкий и холодный, чем в комнате, в которой Кот провёл последние дни.
— Давай на кафель, — проговорил мужчина с придыханием. — Уберу потом. А там не надо.
Кот растерянно мяукнул, и мужчина добавил с усмешкой:
— Смотреть не буду, отвернусь даже.
В подтверждение своих слов мужчина действительно отвернулся и стоял, прислонясь лицом к двери, всё то время, пока Кот занимался своими делами.
Кот почему-то подумал, что теперь его точно выставят обратно на лестницу. Но этого снова не произошло. Кот наконец осмотрелся в квартире, напился воды и поел из своей миски, стоявшей теперь у холодильника. После мужчина устроил Кота в кресле и даже повернул кресло так, что Кот мог видеть постель и сидящего на ней человека.
Кот думал, что теперь мужчина ляжет на бок и замурчит, как мурчал до того, как Кот потревожил его, но мужчина всё сидел и наглаживал собственные грудь и руку. Это всё оттого, что люди не вылизываются, догадался Кот. Впрочем, у рук было своё преимущество. Если бы у Кота была хотя бы одна, он бы тоже себя гладил. С этой мыслью Кот и заснул.
========== 5. Имя ==========
Кот быстро шёл на поправку. Вскоре он уже мог не только пить, но и есть, и по человеческому жилищу расхаживал не на подгибающихся от слабости лапах, а вполне уверено. Ему нравилось в доме: пространства тут было, может быть, поменьше, чем наверху, где Кот в одиночку занимал целый этаж, но света несоизмеримо больше. Также как и предметов, которые можно было рассмотреть, потрогать, обнюхать. В квартире обнаружилось несколько укромных уголков, в которых при случае можно было спрятаться, в щели за душевой кабиной завораживающе пахло мышами, а в миске, стоявшей теперь у холодильника, не иссякала пища.
Кота почти не тяготило соседство с человеком. Напротив, в его отсутствие Кота охватывала странная тревога. Он занимал место у своей миски, толкал её мордой и лапами, пододвигая к стене. Так почему-то было спокойнее. Когда в замке двери, ведущей в подъезд, поворачивался ключ, Кот приходил встречать жильца. Он не ластился к мужчине, а стоял, напряжённо подёргивая хвостом, но всё же был рад его приходу. Человек, казалось, догадывался об этом, и каждый раз удостаивал Кота пристальным взглядом, иногда насмешливым, иногда грустным, но тёплым, незлым, а порой и говорил что-то вроде: «Соскучился?»
Мужчина вообще говорил немного, всё больше молчал: молча лежал или сидел на диване, молча расхаживал по комнате опираясь на свою палку, молча возился с разнообразными предметами, назначения которых Кот не всегда понимал: то гремел посудой, то раскладывал по столу шуршащие бумаги и чиркал по ним палочкой карандаша, то производил с едой какие-то странные манипуляции. Кот всегда подозревал, что пища, которую люди оставляли себе, гораздо вкуснее предназначенной кошкам. Но запахи, которые разносились по квартире, когда мужчина готовил или садился обедать, не возбуждали в Коте особого аппетита. Может быть, причина была в том, что Кот ещё оправился не до конца. Временами его мутило, и он никак не мог управиться и с собственной порцией.
Как бы то ни было, сложившийся порядок вещей Кота пока что вполне устраивал. И когда мужчина, в один из тёплых дней, открыл дверь чёрного хода и вышел на пожарную лестницу «подышать», Кот, несмотря на настойчивые предложения, отказался за ним последовать.
— Ну что же ты, бродяга? — с улыбкой увещевал мужчина. — Так и будешь сидеть взаперти?
А Кот даже мяукать в ответ не стал. Опасливо попятился и забился под диван, в самый дальний угол, куда мужчина при всём желании не смог бы дотянуться даже своей палкой. Больше всего Кот боялся, что стоит ему выйти на лестничную площадку, как мужчина закроет за ним дверь и оставит снаружи. Кот понимал, что это неизбежно. Он и сам иногда скучал по крыше, вернее, по азарту охоты, но не был готов расстаться с сытным и тёплым житьём. Хотелось ещё немного окрепнуть, дождаться лета, которое должно было последовать за изменчивой весной, продлить передышку.
Единственное, что омрачало жизнь Кота — продолжавшиеся уколы. Какое-то время Кот безропотно терпел мучения. Но однажды, когда мужчина по обыкновению сграбастал его и воткнул в холку иглу, Кот дико взвыл, совершил безуспешную попытку перевернуться брюхом вверх и, выгнувшись, вонзил зубы в удерживающую его руку. Мужчина невнятно выругался, но хватки не ослабил, и Кот так и не смог вырваться до конца процедуры, на сей раз оказавшейся ещё более болезненной.
Лишь только всё закончилось, Кот метнулся в угол комнаты. Кот ещё ощущал солоноватый привкус человеческой крови у себя во рту, и смотрел на мужчину со страхом: что тот сделает в отместку.
— Глупая скотина, — пробормотал мужчина и не глядя на Кота потянулся за своей палкой. — Тоже мне, нежный какой, — проворчал он, вставая и направляясь в сторону ванной. Пораненную руку мужчина держал слегка на отлёте, чтобы не запачкаться: сочившаяся из укуса кровь стекала крупными каплями. — Никогда не выхаживал кошек, — он включил воду, прислонил палку к стене, и продолжил, намыливая руки: — сдохнет и ладно, чего вас выхаживать, не овцы же… Новая прибьётся. Взялся вот, на свою голову…
Мужчина взглянул на Кота: тот не усидел в углу и последовал за человеком, пусть и сохраняя между ними расстояние, достаточное для того, чтобы в случае чего успеть сбежать раньше, чем его настигнет справедливое возмездие.
— Ну что смотришь? — голос мужчины звучал недовольно, но негромко, почти успокаивающе. — Думаешь, ты первый бродяга, с которым мне приходилось иметь дело? Как бы не так, — мужчина повернул вентиль, перекрывая шумящий поток воды, — много я вас перевидал.