– У вас репутация смелого человека, месье, и удачливого в делах. Вор, которому нет равных. За шесть лет вас ни разу не поймали, никто никогда не видел вашего лица, вас никто никогда не предавал, несмотря на обещанную за вашу поимку награду – две тысячи фунтов, – большие деньги, гораздо большие, чем те, что обычные люди могут заработать за всю жизнь.
Еще один хороший ход, подумал он, а если и это не принесет удачи?..
– Поговаривают, что вы не любите тех, кто грабит и обманывает бедных людей. И говорят, вы нередко оставляли деньги тем, кто остался бы голодным или совершенно беззащитным…
– Мамзель! – Не в силах удержаться от смеха, Тайрон дал себе волю. – Боюсь, вы путаете меня с другой легендарной личностью. Робин Гуд грабил богатых и наделял бедных. Если я и выбираю в качестве жертв сборщиков налогов или разжиревших землевладельцев, то лишь потому, что у них в карманах монет больше, чем у фермеров или клерков. Что касается отказа от добытого нечестным путем, то я уверяю вас: это слухи, и только слухи.
– Тогда… вы не станете помогать мне?
В его голосе все еще слышалась насмешка, когда он ответил ей:
– Я не привык к тому, чтобы меня нанимали.
Казалось, его отказ искренне ошеломил ее. Не такого ответа ожидала эта женщина, хорошая актриса, стремившаяся убедить Тайрона в правдивости своего рассказа.
– Жаль, – прошептала она по-французски. – Жаль, что я попусту отняла у вас время.
Она отступила к дороге, но успела сделать не более двух шагов, когда голос Тайрона остановил ее.
– Я сказал, что я не привык к тому, чтобы меня нанимали, мамзель. Но я не сказал, что отказываюсь от вашего предложения.
Девушка оглянулась, и на несколько секунд лунный свет полностью осветил ее лицо. Тайрон чувствовал, что под капюшоном и плащом скрывается очень красивая женщина, но к тому, что он увидит такую потрясающую красавицу, он не был готов. У него перехватило дыхание, а сердце едва не остановилось от потрясения. Пухлые губы, тонкий, красиво очерченный носик, будто у фарфоровой статуэтки, глаза огромные и светящиеся. Стоило ему заглянуть в них, как кровь забурлила в венах.
– Вы могли бы попробовать совратить меня, мамзель, – пробормотал он.
– Пардон?
– Соблазнить меня. Вы сказали, что намерены оплатить мои услуги особенным способом. Что вы имели в виду?
Девушка опустила подол на росистую траву и обернулась к нему.
– Тысяча фунтов заинтересовала бы вас, месье?
– Не так сильно, как две, – спокойно заявил Тайрон.
– Две?!
– Это не легкая прогулка при лунном свете, мамзель. Как вы только что совершенно точно заметили, награда, обещанная за мою голову, весьма значительна, и нет недостатка в людях, которые прежде стреляют, а потом задают вопросы. А вдруг они возьмут меня на мушку? Кроме того, если на самом деле драгоценные камни стоят столько, сколько вы сказали, то вы вполне можете себе позволить принять мои условия. С другой стороны, – Тайрон пожал плечами и слегка подтянул воротник, готовясь вернуться к карете, – если цена свободы слишком высока…
Девушка протянула тонкую изящную руку в перчатке.
– Две тысячи, – согласилась она. – Никакая цена не может быть слишком большой, чтобы оплатить свободу.
Тайрона несколько удивил этот мужской, деловой жест, но потом он взял ее тонкие пальцы в свои и крепко пожал, скрепляя договор.
– Мне понадобятся детали, как вы понимаете. Но не сегодня ночью. Мой товарищ, наверное, сгорает от нетерпения, и кроме того… нам обоим нужно время все тщательно обдумать и подойти к делу, как к потере девственности: что сделано, того не вернуть.
– Я не девственница, Капитан, и я не изменю своего решения. – Ее колебание было едва заметно, она хорошо его скрывала. Улучив момент, она высвободила свою руку. – Только скажите, где и когда мы с вами встретимся, и я буду там.
Она, конечно же, не сказала ему всей правды, но вы–глядела так, как и стремилась выглядеть: такой же отчаянной, какой она себя изображала. Тайрон решил довести игру до конца.
– Вы придете ко мне, чтобы как можно подробнее рассказать о событиях, запланированных на неделю, предшествующую свадьбе. Если я решу, что дело можно сделать, я возьмусь. Но предупреждаю вас, мамзель: если я почувствую, что вы солгали мне, – добавил тихо Тайрон, – я без сожаления сверну вашу прелестную шейку.
Глава 2
Рене Мари Эмануэль д’Антон заставила себя идти спокойно, так спокойно, как только могла, шагая рядом с высоким темным силуэтом, осторожно ступая по скользкой траве, стараясь держаться не слишком далеко и не слишком близко от спутника. Подойдя к карете, он помог ей сесть, галантно поклонившись, потом Финн забрался на свое кучерское место, взял вожжи и держался так, как будто не произошло ничего из ряда вон выходящего.
Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. После четырех провалившихся попыток соблазнить неуловимого Капитана Старлайта она начала думать, что он просто призрак, вымысел чьего-то разгоряченного рассудка, игра воображения. Всякий раз, когда Финн заходил в гостиницы или таверны, он как бы невзначай ронял, что некий богатый и важный господин будет проезжать по Честерской дороге в ближайшую ночь. И каждый раз, когда они отправлялись в поездку, нервы Рене были натянуты до предела – она не знала, чего ждать. В конце концов, нет никаких гарантий, что бандит, который их остановит, будет тот самый Капитан, а даже если и он, то удастся ли ей реализовать свой план?
Ее сердце оборвалось, и ей стало трудно дышать, когда она увидела его: во всем черном, в черной тени, черное чудовище. От испуга у Рене задрожали колени. Она знала, кто он. Это был Капитан-призрак Старлайт.
Но он явно не был призраком, тот, кто вел ее сквозь туман в безопасное место для разговора, кто выслушал с удивлением и любопытством ее предложение. Он был очень осторожен: стоял спиной к лунному свету, чтобы она не рассмотрела его лица. Только однажды ей удалось уловить его смелый взгляд, рассмотреть прямой нос и темные брови. Но такими чертами наделены тысячи мужчин, и вряд ли его можно будет узнать.
Капитан Старлайт говорил низким голосом, без интонаций, у него не было акцента, который выдал бы его при случае, – в общем, он не давал ни малейшего шанса себя узнать. Он казался высоким, выше среднего роста, но это могло быть и ошибкой, обманом зрения. Даже накидка, которую он носил, маскировала его фигуру, и Рене не могла бы сказать, широкоплеч он или узок в плечах, худой или в теле.
Финн слышал несколько историй о Капитане и говорил, что тот может отстрелить пуговицу от пальто с расстояния в сотню шагов. Капитан Старлайт осторожен, осмотрителен, бдителен и проницателен. Он появлялся из тумана и исчезал, а иногда, если таким историям можно верить, ночами, когда луна высокая и яркая, его можно было заметить верхом на летящем коне на гребне дальнего холма, откуда он, вероятно, смеялся над бестолковостью солдат, которые гнались за ним, но слишком отстали.
Рене вздрогнула от холода, забилась поглубже в угол кареты и поняла, что она не обратила внимания на кое-какие детали. Осторожно, стараясь придерживать юбки, она вы–глянула из кареты.
– Мадемуазель?
– Мы почти на перекрестке, Финн?
– Он за следующим подъемом.
– В самом деле, – пробормотала она тихо, – а я так замерзла, что пальцы превратились в ледышки.
– До Гарвуд-Хауса не больше получаса. Если бы вы предпочли отправиться домой…
– Нет, Финн. Я больше не могу, боюсь, мои пальцы просто окоченеют. И вообще храбрость покидает меня. Мне необходимо попасть в тепло, хотя бы на несколько минут, и я приду в себя.
Финн фыркнул, бормоча что-то насчет упорной глупости, и, прежде чем дверка кареты закрылась, девушка услышала свист кнута – это Финн подгонял лошадей.
Постоялый двор на перекрестке был сооружен из старых бревен и оштукатурен. Свет уже пробивался через оконные ставни. В ответ на уверенный стук башмаков Финна из задней комнаты появилась круглолицая женщина. Гостиница была рассчитана на путешественников, но появлялись здесь и местные жители, которые выбирали «Лису и собаку» для уединения. Женщина, открывшая им, окинула хитрым взглядом закутанную фигуру Рене, подозревая, что это как раз та категория гостей.