Для того, кто станет Игги Попом, Рик Миллер и Джордж Ливингстон станут символами легкомысленной жестокости белого американского подростка среднего класса – при том, что Джим Остерберг был как раз воплощением привилегий белого американца среднего класса. Доказательство – его дружба с Кенни Миллером, сыном Арджея Миллера и крестным сыном Роберта Макнамары. Миллеры выделялись даже на общем фоне Анн-Арбор-Хиллс. И, как выяснилось, Джим Остерберг умеет подружиться с такими людьми.
В доме Миллеров на улице Девоншир, в сердце Анн-Арбора, всегда что-нибудь происходило. На соседей производили впечатление уроки танцев. Частный преподаватель учил Кенни и его одноклассников фокстротам и вальсам в просторной студии позади дома: все ребята в специальных костюмах, вплоть до юбок и перчаток у девочек. На Рождество для развлечения гостей приглашали профессиональный хор; стены были украшены произведениями искусства, сам же дом – чистый красный кирпич с обшивкой из секвойи, с балкончиками, выходящими на зеленые окрестности, – был выдержан в скромном современном стиле. Цветной телевизор в гостиной большинство гостей видели впервые, но Миллеры никогда не хвастались. Шоферы возили детей на гольф, футбол или кола-колу с хот-догом в отель «Ховард Джонсон» на Уоштеноу-авеню. Как-то по дороге домой один из приятелей Кенни расплескал на сиденье «линкольна» молочный коктейль. Никто из семьи и глазом не моргнул, но на следующий день шофер приехал за ребятами на новой машине.
В основном детьми занималась горничная Миллеров Марта, но мама Кенни, Фрэнсис, всегда интересовалась друзьями сына. Арджей тоже не был недоступным – редкий случай для человека, который тащит на себе такую компанию, вдобавок в сложных на тот момент финансовых обстоятельствах. Он был инспектором компании как раз в тот период, когда был запущен и провалился злосчастный «Эдсел». Часть руководства поддалась тогда стрессу или алкоголизму, но Арджей спокойными переговорами прокладывал путь в джунглях «Форда»; после того как Джон Кеннеди переманил его дружка Роберта Макнамару на пост министра обороны, он стал президентом компании и впоследствии контролировал запуск самого удачного проекта «Форда» – «Мустанг». Несмотря на серьезную занятость, Миллер познакомился с Джимом Остербергом настолько, что до сих пор прекрасно его помнит, хотя от подробного разговора вежливо уклонился.
Вскоре после поступления в Таппан Кенни Миллер, скромный, дружелюбный и несколько неуклюжий паренек, крепко подружился с Джимом Остербергом. В самом начале, когда Кенни попросил маму позвать Джима в гости, Фрэнсис ошиблась и пригласила его соседа по алфавиту, Денни Ольмстеда. Как вспоминает Ольмстед, Кенни открыл дверь и говорит: «Я не хочу с тобой играть, я хочу играть с Джимом, он мне больше нравится!», потом крикнул маму, и забракованный Ольмстед был отослан.
Кенни Миллер и Джим Остерберг были ядром маленькой компании (в которую входили также Ливингстон и Джон Манн), которая долгими вечерами играла в гольф на площадке “Pat’s Par Three”. Компания показательная в смысле отбора влиятельных друзей; то же касается его подружки в восьмом классе, Салли Ларком: отец работал в городской администрации, мама – профессор университета. Оба родителя были в восторге от Джима: «Им очень нравилось, что я с ним встречаюсь».
Далекий от стереотипа среднего школьника – для этого он был слишком умен и остроумен – Джим, однако, был всегда аккуратно подстрижен и опрятно одет. Стройное, мускулистое телосложение возмещало недостаточный рост; кроме того, это был безусловно интеллектуал. Уверенный и упрямый, с хорошим чувством юмора, он всегда был готов втянуть взрослых в разговор. Когда Джим дружил с Салли, они часто играли в гольф; если что-то ее в нем и раздражало, то это непобедимое упрямство, «скорее даже авторитарность». Проблема иерархии явно волновала его. Симпатичный, даже сексуально привлекательный, он не был чужд некоторой тревожности, которая только добавляла ему шарма; все же он не мог тягаться в популярности с одноклассниками-футболистами или «королевами бала». Но комплекса неполноценности Салли в этом не замечала: «Скорее наоборот, что совершенно не соответствовало его социальному статусу. Не то чтобы я его осуждала; наоборот, это давало ему стимул». Примерно так же вспоминает Джима Синди Пэйн, с которой он встречался через пару лет после Салли: легкость, с которой он обаял ее отца, врача, та же тревога, лежавшая в основе его амбициозности, и при этом замечательная уверенность в себе: «Это был удивительный юноша, с настоящей пробивной хваткой».
К концу первого года в Таппане Остерберга уже хорошо знали. Одноклассники вспоминают живость его аналитического ума, готовность оспорить избитые истины. Несколько учителей были несомненно очарованы; богатый словарный запас и красноречие сделали его любимчиком учительницы английского, миссис Паури. Он использовал идиомы, которые его одноклассники слышали впервые, причем использовал правильно. Хорошо подвешенный язык сделал его звездой школьных дебатов, где подвизались самые яркие ученики Анн-Арбора; при этом способности к плаванию и гольфу спасали от репутации «ботаника». Особенно, говорит Джон Манн, он преуспел в сарказме. «Помню, смотришь на него и думаешь: что это он такое сказал? Потом понимаешь, что это сарказм. Большинство семи- и восьмиклассников не было к этому готово – он был на голову выше всех нас».
Несмотря на все это, подколки таких ребят, как Джордж Ливингстон и Рик Миллер, не прошли даром: уверенный в своих способностях, Джим в то же время страшно стеснялся своего бэкграунда. Большинство знакомых удивлялись не столько самим жилищным условиям, сколько тому, как много он об этом говорит; на Паккард-стрит был еще один трейлерный поселок, жители которого относились к среднему классу, да и репутация Джеймса Остерберга-старшего как преподавателя была весьма высокой.
Джим-младший так переживал из-за своих обстоятельств, что выдумал себе другие, – впрочем, так поступают многие школьники. Его ученик Дон Кольер вспоминает, как Остерберг говорил о «своих соседях по богатому району Анн-Арбор-Хиллс». Кольер был под впечатлением вплоть до того момента, когда как-то раз несколько лет спустя предложил Джиму подбросить его до дому. И только когда Кольер стал поворачивать налево к Анн-Арбор-Хиллс, Остерберг попросил не сворачивать и везти на Карпентер-роуд, к трейлерному поселку Коучвилл. Внезапную драматическую перемену своих жилищных условий он, казалось, воспринял как нечто само собой разумеющееся. Наверное, сам забыл, что рассказывал три-четыре года назад.
К 1961 году, когда Джим пошел в девятый класс, большинство одноклассников и думать забыли, что он может казаться аутсайдером. Напротив, он добился вполне уважаемого положения. Одевался он в окружении золотой молодежи более чем стильно: мокасины, слаксы, рубашка, хороший свитер. Так одевались многие, но Остерберг довел свой костюм до совершенства и производил впечатление, казалось, врожденным самообладанием и хорошим воспитанием. Никого не смешило его происхождение из трейлерного поселка, наоборот, несколько раздражали ловкость и самоуверенность: «Джим Остерберг? – говорит одноклассница Дана Уиппл. – Он умел вешать лапшу значительно качественнее, чем кто бы то ни было. Он быстро понял: достаточно на шаг опередить других идиотов, и уже произведешь впечатление».
С завистью поглядывая на своих более обеспеченных одноклассников, Остерберг вряд ли сознавал, что у них тоже есть свои проблемы. Ибо, как показали беседы со многими из них, за благополучным фасадом зачастую скрывались истории о финансовых трудностях, алкоголизме и боязни потерять с таким трудом завоеванный статус.
У четырнадцатилетнего Джима Остерберга было сверхъестественное чутье, подсказывающее ему, как произвести впечатление на окружающих. Взять хотя бы выборы вице-президента класса. Политические взгляды у Джима были смелые: в строго республиканском окружении он поддерживал Джека Кеннеди и профсоюзное движение – несмотря на разногласия с отцом, он разделял его политический либерализм. Денни Ольмстед, тоже популярная в классе фигура, хотел баллотироваться в президенты, но его поразила мудрость Остерберга: «Он тоже хотел стать президентом, но он был реалистом. Он сказал, что вряд ли кто-то сможет обогнать Билла Вуда, популярного парня, который метит в президенты, а вот вице-президентом можно попробовать. И был абсолютно прав».
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...