— Я провожу вас домой, — решительно заявил он и повел к лестнице.
Кассандра уставилась на него в немом изумлении. Впервые за вечер она смотрела на него как на мужчину и теперь не знала, что ей думать по этому поводу. Ей вспомнился совершенно другой Уайатт Мэннеринг — спокойный и уравновешенный, редко поднимавший голос даже для того, чтобы приструнить шаловливого ребенка. Тогда она воспринимала эту учтивость как признак слабости, которой при необходимости не грех и злоупотребить. И вот теперь то, с какой силой он схватил ее за руку, как, невзирая на ее протесты, препроводил в поджидающий экипаж, заставило девушку призадуматься. Наверное, все-таки она ошиблась, полагая, что из такого, как он, можно вить веревки.
— В этом нет никакой необходимости, милорд, — пролепетала Кассандра, на мгновение застыв перед открытой дверцей экипажа.
— Наоборот, так мне будет спокойней на душе. А теперь садитесь, или я буду вынужден внести вас в карету на руках.
Надо сказать, что Кассандра привыкла к довольно резкому обхождению с ней со стороны мужчин. С тех пор как они переехали в Лондон, у нее не было гувернантки. Когда же ей порой случалось чем-то рассердить отца или брата, те неизменно разговаривали с ней суровым приказным тоном. Но никогда не выполняли своих угроз. Другое дело — лорд Меррик. Поняв, что на его снисхождение рассчитывать не приходится, девушка послушно села в карету и пришла в неописуемый восторг, как только увидела ее внутреннее убранство. Стоило ей опуститься на мягкое, обтянутое бархатом сиденье, как под ним негромко вздохнули рессоры: Занавески были в тон обивке, окна застеклены, и при желании можно было полюбоваться шумными городскими улицами. Кроме того, возле каждого сиденья стояла вазочка с красной гвоздикой. Кассандра совершенно по-детски схватила цветок и воткнула в прическу. Затем покрутила ручку газового фонаря, сначала приглушив освещение, затем снова сделав его ярче.
Меррик сел рядом, сложив на груди руки, и молча, хотя и не без улыбки, наблюдал за ней. Она действительно совсем еще ребенок. О чем думает Эддингс, позволяя ей показываться на публике одной?
— Я бы сама, без вашей помощи, наняла себе извозчика, — вывел его из задумчивости голос девушки. — Потому что теперь Кэтрин не будет разговаривать с вами по меньшей мере неделю. К чему вам лишние хлопоты?
Эта своенравная девчонка умеет задеть, что называется, за живое. Граф холодно посмотрел на нее. Однако Кассандра уже успела снова приглушить в лампе огонь и теперь думала о чем-то своем.
— Извозчика? Посреди ночи? Или вы, сударыня, окончательно утратили способность трезво мыслить?
— Нет, конечно, — отозвалась она и обернулась к нему, сияя улыбкой. — Я постоянно так делаю. Стой лишь разницей, что сегодня у меня нет ни гроша, чтобы заплатить извозчику. И все потому, что в бальных платьях нет карманов, куда можно было бы спрятать монетки. Особенно в этом. Лишний вес и… — Кассандра, смеясь, жестом продемонстрировала, что может произойти с чересчур откровенным декольте.
В свою очередь, Меррик представил себе, как лиф платья скользит вниз, обнажал восхитительную грудь, и поспешил перевести взгляд на потолок. Да, воспитанием Кассандры явно никто не занимался все эти годы, подумал граф.
От Кассандры не ускользнуло выражение его лица.
— Мне не следовало разговаривать с вами в таком фривольном тоне. Дункан предупреждал меня, что вы не понимаете шуток, но я ему не поверила. Прошу меня простить, это не повторится. И спасибо вам за то, что вы вызвались доставить меня домой.
С этими словами она откинулась на обтянутые бархатом подушки, сложила на коленях руки и устремила взгляд на пустое сиденье напротив.