Считалось также, что нельзя идти след в след или даже в отдалении за человеком царской крови, чтобы тем самым не уменьшить егоманаи не навлечь несчастье на всю деревню.
Поскольку Лилиа и Коа оба принадлежали к роду вождей, их брак приветствовался и был почти предрешен, хотя, конечно, никто не стал бы неволить девушку, если бы она выбрала другогоалии.Дети от такого брака должны были унаследовать власть, а совместнаяманаотца и матери давала им исключительную мощь духа.
Будь все иначе, то есть если бы Акаки родила сына, а родители Коа – дочь, ситуация в корне изменилась бы. По обычаям племени девушка тогда могла бы рассчитывать лишь на участьхайа-вахине – наложницы, но не жены. Теперь же Лилиа ожидала почетная и пышная брачная церемония. Узнав о любви дочери и племянника, Акаки захлопала в ладоши от радости.
– Чудесно, доченька! Сам Киа улыбнется, глядя с небес на детей своих. Из Коа выйдет сильныйалии нуи,а ваш брак даст ему возможность постепенно стать повелителем всего Мауи! В честь такого могущественного вождя потомки ваших потомков будут слагать песни!
А потом случилось так, что Аакму, отец Коа и тогдашнийалии нуиЛааины, попал в шторм в открытом океане и погиб. Человек он был сильный и выносливый, но, как видно, боги решили оборвать нить его жизни. Вождем стал Коа, нареченный Лилиа.
Вскоре после этого была назначена брачная церемония. Островитяне с нетерпением ожидали большого празднества, которым ей предстояло завершиться. Ходили слухи, будто сам Камехамеха почтит церемонию своим присутствием, но Лилиа не верила им, так как знала от матери, что престарелый король серьезно болен и вряд ли может пуститься в далекое путешествие.
– Доченька, тебе незачем беспокоиться о церемонии, – сказала Акаки. – За этим присмотрю я, а вы с Коа пока наслаждайтесь жизнью.
Так молодые люди и поступили. Чистая, светлая радость их любви была омрачена лишь однажды, за неделю до церемонии. Позже, вспоминая этот инцидент, Лилиа находила его как смешным, так и печальным. Пылкость юности заставляла их с Коа часто уединяться, чтобы снова и снова вкушать наслаждение в объятиях друг друга. В тот вечер они нашли маленький пляж, где и предались любви. Полная луна светила так ярко, что белый песок походил на снег, изредка покрывавший вершину горы Халеакала.
Юноша и девушка, поглощенные страстью, не расслышали приближающихся шагов, пока над ними не прозвучал голос чужеземца:
– Что за бесстыдство! Что за непристойное, гнусное поведение! Что за мерзость! И кто же это? Лилиа, будущая жена вождя! Какой пример подаешь ты своему народу!
Преподобный Исаак Джэггар, миссионер, уже полгода жил в Хана, безуспешно пытаясь обратить островитян в истинную веру. Над ним смеялись за глаза и в лицо, но Лилиа, дитя обеих культур, жалела его. Мрачный и угрюмый, он, казалось, не имел представления о радостях жизни, был слеп и глух к красоте мира. После отца Исаак Джэггар был вторым белым, которого Лилиа видела за семнадцать лет своей жизни. Эти двое отличались друг от друга больше, чем небо и земля, чем день и ночь.
Ничуть не стыдясь своей наготы, Лилиа и Коа поднялись.
– Разве ты не знаешь, Исаак Джэггар, что через неделю мы станем мужем и женой? – спросила Лилиа с достоинством.
Священник отвел взгляд от ее обнаженного тела.
– Это не значит, что вам позволено совокупляться во грехе! К тому же языческая церемония не сделает вас супругами в глазах Господа нашего. Только христианский брак наделит мужчину и женщину правом возлечь на ложе. Как духовное лицо, я готов освятить ваш союз... Это подаст добрый пример другим, и тогда...
– Нет, – спокойно, но твердо перебила его девушка.