«Значит, мной интересуются не только златокрылые и хранитель из Прозрачных Сфер... Я становлюсь популярной. Только этот вид популярности мне как-то не очень по душе», – решила Даф.
– Почему ты так долго не был в смертном мире? – спросила Даф, решив проявить внимание.
Казалось бы, невинный вопрос привел Эссиорха в замешательство.
– После вавилонских дел у меня начались неприятности по службе... Э-э... Я был слегка не у дел, пока не появилась ты. И тут вспомнили обо мне, – уклончиво протянул он, разглядывая свои здоровенные ручищи с вежливым познавательным интересом.
– Никому нельзя было доверить такое важное дело? Я имею в виду меня? – воодушевилась Даф.
Эссиорх улыбнулся вымученной улыбкой. Так улыбается тот, кто только что упал со стула и теперь пытается представить это как шутку.
– О нет. Я боюсь, что дело куда проще. Больше ни кто не согласился тебя взять... Все спихивали тебя, как могли. В конце концов нашли крайнего. Этим край ним оказался, увы, я. Мы с тобой, как очень верно говорят лопухоиды, одного гроба черви.
– Как-как? Одного поля ягоды?
– Одного гроба черви! – упрямо повторил Эссиорх. – И не спорь! Так говорят. Я читал в словаре, когда готовился к высадке в человеческий мир.
– А, я поняла! Шмыгалка рассказывала, что одно из изданий лопухоидного фразеологического словаря сглазили стражи мрака. Ее хороший знакомый, узнав об этом, купил сразу двенадцать таких словарей, что бы раздаривать их друзьям. Так вот, по закону подлости, он просчитался, Шмыгалка оказалась тринадцатым его другом, и ей такого словаря не хватило. Она все убивалась! – уточнила Даф.
Эссиорх пропустил ее слова мимо ушей, думая о чем-то своем.
– Дафна! У меня к тебе просьба... личная... Я попрошу тебя никому не рассказывать, что я появился со своей укоризной раньше времени. У нас с этим строго, учитывая, что у меня и раньше бывали проколы. Могу я надеяться, что все останется между нами?
Даф покровительственно кивнула и похлопала своего хранителя по твердому, как гранит, плечу.
– Не боись! Я вошью в рот «молнию» и буду застегивать ее всякий раз, как попытаюсь что-то вякнуть... Депресняк тоже надежный парняга. Кроме хорошей драки, ночного полета и персидских кошек, у него слабостей нет. И интересов, кстати, тоже, если не считать сырое мясо.
В железную дверь, случайно заваренную укоризной Эссиорха, давно уже кто-то нервно барабанил изнутри. Оставаться в подъезде дольше не имело смысла. Даф и Эссиорх вышли, не дожидаясь, пока лопухоиды вызовут спасателей МЧС или пожарных.
Над Москвой медленно сгущались сумерки, точно кто-то последовательно убирал у экрана монитора яркость. Ветер играл отклеившейся рекламой.
Автомобили с маниакальным упорством мчались по кольцу бульваров. Их водители старательно делали вид, что у них где-то есть важные дела. И, разумеется, никого из этих симулянтов бурной деятельности, магистров переливания из пустого в порожнее, не заботило, что тут, в двух шагах от них, светлый страж Дафна обсуждает со своим хранителем из Прозрачных Сфер судьбы лопухоидного мира.
Внезапно Депресняк издал предостерегающий гортанный звук. Даф вскинула голову. Она ощутила острое беспокойство. За то время, что она находилась в подъезде, в магическом поле над Москвой что-то изменилось. Прежде нейтральное и вялое, теперь оно полыхало, как северное сияние. Даф всмотрелась в небо над крышами домов. Ей почудилось, что справа, где-то очень высоко, мелькнули две золотистые точки. Прежде чем Даф успела сфокусировать на них взгляд, точки скрылись. Почти сразу в другой части Москвы, где-то безумно далеко, на окраинах, мелькнула еще одна точка. Прочертила полукруг и тоже скрылась.