С задумчивым видом, сделав глоток, он посмотрел на Фиби:
— Разъясни мне: ты не желаешь выходить замуж именно за меня или вообще тебе претит брак как таковой?
В голосе его не было насмешки, одно только искреннее недоумение.
«О, — с горечью подумала Фиби, — я бы, может, и согласилась, если бы чувствовала, что ты обращаешь на меня не меньше внимания, чем на лошадей, что я интересна тебе почти так же, как политика или эта дурацкая война, которая сотрясает нашу несчастную страну. Но этого нет и не будет. Ну и не надо. А при таком положении вещей я никогда, никогда не соглашусь на брак!»
— Меня не интересует замужество вообще, лорд Гренвилл, — ответила ему Фиби. — Не вижу в нем никакого смысла… Во всяком случае, для себя.
Он рассмеялся, чего она совсем не ожидала.
— Милая девочка, — произнес он, — тебе не прожить без мужа. Кто соорудит крышу у тебя над головой? Кто обеспечит пищей твой желудок и одеждой тело? — Впрочем, смешинки исчезли из его глаз, когда он увидел, как упрямо сжался ее большой чувственный рот. — Сомневаюсь, — добавил он резко, — чтобы твой отец захотел поддерживать столь своенравную и неблагодарную дочь.
— А своей дочери вы бы тоже отказали в поддержке? — гордо выпрямившись, спросила Фиби.
— Речь не о моей дочери, — так же резко ответил он.
«Речь идет и о вашей дочери тоже», — хотела возразить ему Фиби, потому что прекрасно знала: Оливия настроена точно так же, как и она, если не более воинственно.
Кейто продолжал тем же властным, не допускающим возражений тоном:
— Значит, вместо того чтобы со временем стать маркизой Гренвилл и жить в довольстве и безопасности, ты решила темной ночью удрать из дома и пуститься в странствие по дорогам разоренной войной страны, где бродят вооруженные бандиты и почти каждый из них в любой момент способен совершить над тобой насилие или убить?
В его голосе вновь звучала насмешка. Он еще глотнул вина и посмотрел на Фиби поверх кружки.
Не желая продолжать разговор в том же духе и крутиться вокруг да около, Фиби решилась спросить:
— Лорд Гренвилл, не будете ли вы любезны сообщить моему отцу, что раздумали на мне жениться? Особенно после того, что от меня услышали.
— Нет! — резко ответил тот. — И не подумаю! Если я был бы тебе неприятен… противен… ну, тогда дело другое. Но когда я слышу слова глупой девчонки о том, что ей вообще не нужен брак, то не вправе выполнить ее неразумную просьбу.
— Я не такая уж неразумная, — негромко произнесла Фиби. — Мои слова обдуманны, и решения я не изменю.
— Весьма мудрое решение! — едко заметил он.
И тут черты его лица смягчились. Ему пришло в голову, что Фиби сейчас почти в том же возрасте, в каком была ее сестра Диана, когда выходила за него замуж. Правда, Фиби более беззащитная, хотя, наверное, сама этого не понимает. Она более уязвима, ранима. Диана, та умела легко скользить по жизни, красивая и невозмутимая, как изящная вещица из фарфора. Грациозная и царственная, как лебедь. У нее не было потребности задавать вопросы себе или окружающим. Ей было все ясно. А что неясно, то неинтересно.
Запутавшаяся в себе, пухленькая сестрица Дианы была птицей другого полета, Кейто Гренвилл прекрасно понимал это. Не величественный лебедь, а… он улыбнулся… взъерошенный воробей. Да-да, именно воробей.
Фиби заметила его несвоевременную улыбку, чему была немало удивлена. Но тут же решила, что ей показалось.
— Ступай в постель. — Кейто протянул ей котомку. — Я ничего не стану рассказывать твоему отцу.
Это звучало как уступка, но Фиби не ощутила благодарности. Ни за обещанное молчание, ни за то, что он выразил намерение сделать ее жизнь легче и уберечь от всевозможных трудностей.
Она присела в легком поклоне и молча отправилась обратно в спальню.
В коридоре она сняла с себя часть одежды, чтобы потом не тревожить Оливию.