– Благодарю вас, миссис Ривз, – сказал граф, давая понять, что она свободна.
Экономка послушно ретировалась. Розамунда вдруг посмотрела на свое простое шерстяное платье и ахнула:
– О Боже, все мои вещи остались у Денниса!
– Ну, – с усмешкой заметил граф, – я и не рассчитывал, что вы станете переодеваться к обеду, миссис Хантер.
Она посмотрела на свои ботинки и с тоской вспомнила уютные комнатные туфли, теплые ночные сорочки, красивые гребни и шали, которые остались у нее в чемодане.
– Так вышло, что я привез с собой целый чемодан женской одежды. – Граф улыбнулся в ответ на удивленный взгляд Розамунды. – Это вещи моей… сестры. Мы должны были поехать вместе, но перед самым отъездом она простудилась. Думаю, у нее в точности ваш размер.
Розамунда недоуменно свела брови. Зачем мистер Холлидей взял с собой чемодан сестры, если та отказалась ехать?
– Я взял ее чемодан за день до того, как мы должны были ехать, – объяснил граф. – Дело в том, что она провела последнюю ночь не дома, а… у своей тети. У нашей тети, конечно.
– Я не могу воспользоваться ее вещами, – решительно отказалась Розамунда.
– Уверяю вас, она нисколько не будет возражать. Я скажу Ривзу, чтобы он отнес ее чемодан к вам в спальню.
– Спасибо, – поколебавшись, сдалась Розамунда. – Разве что самое необходимое. Наверное, только ночную сорочку. – Она почувствовала, как краснеет, и пожалела, что не может взять своих слов обратно.
Она слишком смутилась, чтобы заметить, как граф закатил глаза и состроил легкую гримасу.
– Не возьмете ли вы на себя труд разлить чай? – спросил он, кивая на поднос.
Розамунда вскочила с кресла и направилась к столу, обрадованная, что может хоть чем-то заняться. Разливание чая по двум чашкам заняло у нее значительно больше времени, чем рассчитывал граф.
Миссис Ривз убрала со стола и отвела Розамунду в спальню. Граф Уэзерби остался один.
Сидя в кресле, он горько сожалел о своем необдуманном предложении.
Вне всякого сомнения, миссис Ривз вполне могла бы одолжить девушке ночную сорочку, шлепанцы и что там еще носят женщины. Зачем только он открыл рот и сказал про сундук, который привез для Джуд? Почти сразу, как у него вырвались эти слова, а точнее – после того, как она упомянула о ночной сорочке, он был готов откусить себе язык.
О Боже, эти ночные одеяния! В сундуке их было два, если только это можно было назвать одеяниями. Да и вся остальная одежда явно предназначалась для любовницы, а не сестры.
«Ладно, что сделано – то сделано», – решил граф. Он подошел к буфету и налил себе бренди. Он не потеряет сон из-за такой ерунды. Ей тоже следовало думать, прежде чем говорить. Ему-то все равно, а вот ее жаль: уж очень смутилась.
Молодая вдова оказалась чертовски хорошенькой. У нее был примерно тот же размер одежды, что у Джуд, только формы менее чувственные и пышные, чем у его любовницы. Однако ее тоненькая фигурка ничуть не менее привлекательна – хрупкость иногда бывает даже более соблазнительной, чем обилие плоти. В конце концов граф пришел к выводу, что одинаковым у этих двух женщин был только рост. У Джуд были темно-рыжие волосы и зеленые глаза. У миссис Хантер – темные глаза и такие же темные волосы. Длинными блестящими локонами они спадали у нее по спине.
Эта женщина была не только красива, но и занятна. Когда она говорила, лицо ее становилось живым и подвижным. Проклятие! Ну почему она оказалась такой привлекательной?! Ему не особенно хотелось оказаться запертым в одном доме с интересной молодой женщиной. То есть, конечно, хотелось, но не с этой женщиной. Ему нужна была Джуд. Как все могло быть замечательно – ни Прайса, ни его пташки. И снег кругом. Снег, который не позволит им выйти из дома и остановит нежеланных гостей.