Дать им возможность совершить то, чего добился их отец, - достигнуть начала очереди в сорок пять лет!
Внутри палатки было жарко и душно. Хестлер снял пальто и присел на корточки - не самая удобная поза в мире, может быть, но зато находящаяся в полном соответствии с законом, который требовал, чтобы хотя бы одна нога все время находилась на земле, а голова была бы выше талии. Хестлер вспомнил инцидент, происшедший много лет назад, когда один бедняга без палатки умудрился заснуть стоя. Он стоял с закрытыми глазами, потом его колени согнулись, и он оказался на корточках; затем он слегка приподнялся, моргнул и заснул. Стоящие рядом наблюдали за ним целый час, пока наконец его голова упала ниже ремня. Тогда они вытолкали беднягу из очереди и передвинулись на его место. Да, в те времена в очереди царили жестокие законы, не то, что сейчас. Здесь, рядом с началом очереди, слишком многое поставлено на карту. Нет времени для развлечений.
Перед наступлением темноты очередь передвинулась. Осталось три человека! Сердце у Хестлера подпрыгнуло.
Было уже темно, когда он услышал шепот:
- Четвертый спереди!
Хестлер вздрогнул и проснулся. Он моргнул, удивляясь, не приснился ли ему голос.
- Четвертый спереди! - снова просипел голос. Хестлер откинул полог, ничего не заметил и убрал голову обратно в палатку. Потом он увидел бледное, искаженное лицо четвертого сзади с глазами навыкате, которые смотрели через вентиляционный вырез в задней стене палатки.
- Вы должны помочь мне, - сказал коротышка. - Вы видели, что случилось, вы можете сделать заявление, что я был обманут, что я...
- Послушайте, что вы делаете вне своей очереди? - прервал его Хестлер. - Я знаю, что вас выгнали, почему же вы не займете новое место?
- Я... я этого не переживу, - с горечью проговорил четвертый сзади. Моя жена, дети - все они надеются на меня.
- Вам следовало бы раньше подумать об этом.
- Клянусь, я не мог ничего сделать. Это свалилось так неожиданно...
- Вы потеряли место. И я ничем не могу помочь вам.
- Если мне придется начинать заново, мне будет семьдесят лет, когда я достигну окна!
- Это не мое дело...
- ...Но если вы просто расскажете полиции, что случилось, объясните мой исключительный случай...
- Вы сумасшедший, я не могу сделать этого!
- Но вы... я всегда думал о вас, как о достойном человеке...
- Вам лучше уйти. Подумайте, что будет, если кто-нибудь увидит, что я разговариваю с вами?
- Я должен был поговорить с вами здесь; я не знаю вашего имени, но после того, как мы пробыли в очереди девять лет всего лишь в четырех местах друг от друга...
- Убирайтесь! Не то я позову полицейского!
Хестлер долго не мог успокоиться после того, как четвертый сзади ушел. Внутри палатки летала муха. Ночь была жаркая. Очередь снова передвинулась, и Хестлеру пришлось вылезать и перекатывать палатку вперед. Два человека впереди! Возбуждение было настолько сильным, что Хестлеру стало казаться, будто он болен. Еще две подвижки, и он будет у окна. Тогда он откроет сундучок и представит бумаги, делая все по порядку, не торопясь. С внезапной болью он вдруг представил, что кто-то ошибся, кто-нибудь из стоящих сзади забыл подписать что-нибудь, забыл проставить нотариальную печать или подпись свидетеля. Но этого не должно случиться. Нет, не может быть. Ведь тогда его могут вышвырнуть из очереди, отобрать место, и ему придется начинать все сначала...
Хестлер отбросил эти глупые фантазии. Он немного нервничал, вот и все. Но кто на его месте оставался бы спокойным? Ведь после сегодняшней ночи изменится вся его жизнь, закончатся долгие годы стояния в очереди. У него будет время, сколько угодно времени, чтобы заняться тем, о чем он не мог и мечтать все эти годы...
Вдруг совсем рядом кто-то закричал.