Хестлер выскочил из палатки и увидел, как второй спереди - он стоял теперь во главе очереди - поднял кулак и затряс им перед носом небольшого, с черными усами лица под зеленым козырьком, который находился сверху окна, освещенного резким белым светом.
- Идиот! Болван! Шакал! - кричал второй спереди. - Что значит "иди домой и заставь жену правильно написать свое отчество!"
Появились два дюжих полицейских, посветили фонариками в искаженное лицо второго спереди, взяли его под руки и увели прочь. Хестлер дрожал, перекатывая палатку на роликовых колесах. Теперь впереди него оставался только один человек. Он будет следующим. У него не было причин беспокоиться; очередь передвигалась с быстротой молнии, но пока обслужат человека впереди, пройдет еще несколько часов. У него есть время расслабиться, успокоить нервы и подготовиться к ответам на вопросы...
- Я не понимаю, сэр, - раздался пронзительный голос первого спереди, обращавшегося к маленьким черным усам в окошке. - Все мои бумаги в порядке, клянусь вам...
- Вы сказали, что ваш отец умер, - проговорил суховатый голос Черных Усов. - Это означает, что вы должны переоформить справку 56839847565342-В в шести экземплярах с визами доктора и местного Полицейского Управления, отзывами из Отделов А, В, С и так далее. В Правилах все об этом достаточно ясно изложено.
- Но он умер всего лишь два часа назад, я только что получил известие...
- Два часа, два года - все равно он мертв.
- Но я же потеряю место! Если бы я не сказал вам об этом...
- Тогда бы я, естественно, ничего не знал. Но вы ведь РАССКАЗАЛИ мне, не так ли?
- А не могли бы вы сделать вид, будто я ничего не говорил? Что известие не дошло до меня?
- Вы советуете мне пойти на подлог?
- Нет... нет... - Первый спереди повернулся и заковылял прочь, сжимая в руке свои бесполезные бумаги. Хестлер облизнул пересохшие губы.
- Следующий, - сказали Черные Усы.
Пальцы Хестлера заметно дрожали, когда он открывал сундучок. Он выложил бумаги оранжево-розового цвета (двенадцать экземпляров), красно-коричневые (девять экземпляров), лимонно-желтые (четырнадцать экземпляров), белые (пять экземпляров... только пять? Хватит ли этого? Не потерял ли он один экземпляр?). Панический страх сдавил ему грудь.
- Оранжево-розовые: двенадцать экземпляров. - Клерк угрожающе хмурился.
- Д-да. Этого достаточно? - сказал, запинаясь, Хестлер.
- Вполне. - Клерк подсчитывал бумаги, делая незаметные пометки на полях.
Перед самым рассветом, шесть часов спустя, клерк проштамповал последний листок, промокнул последний штамп, опустил пачку обработанных документов в отверстие и посмотрел на стоящего за Хестлером человека.
Хестлер помедлил, держа пустой сундучок в онемевших пальцах. Он казался непомерно легким.
- Это все, - сказал клерк. - Следующий.
Первый сзади оттолкнул Хестлера и подошел к окну. Это был невысокий, кривоногий человек без палатки, с большими отвислыми губами и длинными ушами. Хестлер особенно не рассматривал его раньше. Ему вдруг захотелось рассказать этому человеку о том, как все происходило у окна, дать пару дружеских советов, как старый "оконный" ветеран новичку. Но человек даже не взглянул на него.
Отходя от окна, Хестлер увидел свою палатку. Она выглядела брошенной и никому не нужной. Он подумал о тех часах, днях, годах, которые провел в ней, скрючившись в гамаке...
- Можете забрать ее, - сказал он под влиянием внезапного импульса второму сзади - коренастой женщине с большой челюстью. Он сделал жест по направлению к палатке. Женщина издала фыркающий звук и ничего не ответила.