Мак-Каммон Роберт
Роберт МАК-КАММОН
1
- Льет, как из ведра, - сказала Черил, и я кивнул, соглашаясь.
За большими, почти во всю стену, окнами закусочной на насосы бензоколонки обрушилась плотная пелена дождя; эта колышущаяся завеса двинулась дальше, через автостоянку, и с такой силой ударила в зеркальные стекла "Большого Боба", что те задребезжали, точно чьи-то потревоженные в могиле косточки. Красная неоновая вывеска, укрепленная над закусочной на вершине высокого стального шеста (так, чтобы было видно водителям грузовиков, следующих по соединяющей соседние штаты автостраде), сообщала: "ЗАПРАВКА БОЛЬШОГО БОБА! ДИЗЕЛЬНОЕ ТОПЛИВО! СЪЕСТНОЕ!" Снаружи, в ночи, подцвеченные алым стремительные потоки проливного дождя хлестали по моему не первой молодости грузовику-пикапу и младенчески-голубому "Фольксвагену" Черил.
- Ну, - сказал я, - сдается мне, что либо эта гроза намоет сюда с шоссе какого-нить народу, либо можно будет спокойно сворачиваться. - Стена дождя на мгновение расступилась, и я увидел, как, сгибаясь и всплескивая, мечутся из стороны в сторону верхушки деревьев в лесу на другой стороне шоссе N_47. За входной дверью, словно пытающийся проскрестись внутрь зверь, тонко подвывал ветер. Я поглядел на электронные часы за стойкой. Без двадцати девять. Обычно мы закрывались в десять, но в тот вечер, да при том, что в прогнозах погоды предупреждали об опасности возникновения торнадо, меня так и подмывало повернуть ключ в замке чуть пораньше. - Вот что я тебе скажу, - проговорил я. - Коли к девяти сюда не набьется народ, сматываем удочки. Заметано?
- О чем разговор, - откликнулась Черил. Еще мгновение она смотрела на грозу, потом снова принялась убирать на полки из нержавейки только что помытые тарелки, кофейные чашки и блюдца.
По небу с запада на восток прошелся пылающий хлыст молнии. Лампы в закусочной мигнули и вновь загорелись ровно; грянул гром, и мне почудилось, будто земля содрогнулась и эта дрожь передалась мне даже сквозь подметки ботинок. Конец марта в южной Алабаме - начало сезона торнадо, и за несколько последних лет мимо "Большого Боба" случалось проноситься вихрем настоящим громадинам. Я знал, что Элма дома и что коли-ежели она заприметит смерч навроде того, что в восемьдесят втором перед нашими глазами проплясал по лесу примерно в двух милях от нашей фермы, то смекнет по-быстрому забраться в погреб.
- Что, хиппушка, собираешься в выходные на какие-нибудь оргии-радения? - спросил я у Черил, главным образом для того, чтобы отвлечься от мыслей об урагане... ну, и чтоб подразнить ее, тоже.
Черил было под сорок, но клянусь - когда она усмехалась, то могла сойти за пацанку.
- Любопытство одолевает, а, деревенщина? - откликнулась она. То же самое эта женщина отвечала на все мои подначки. Руки Черил Лавсонг [Love song - песня любви] - я знаю, что это не могла быть ее настоящая фамилия, - отлично знали, что такое тяжелая работа, и с обязанностями официантки эта женщина справлялась просто здорово. А коли она заплетала свои длинные светлые с проседью волосы в косы на индейский манер, носила хиппарские головные повязки или являлась на работу в собственноручно выкрашенном разводами балахоне, меня это никак не колыхало. Лучшей подавальщицы у меня ни до, ни после не бывало, и со всеми Черил отлично ладила, даже с нами, тупоголовыми южанами. Да, я простой южанин и горжусь этим: я пью неразбавленный виски "Ребл Йелл", а в моих любимых песнях поется о том, как порядочные женщины, сбившись с пути, упражняются в беге на длинные дистанции по дорожке, ведущей в никуда.