Что же могло послужить причиной такого стремительного бегства крылатого человека? Кого он увидел внизу вместо своих товарищей? Может быть, он увидел просто покинутую стоянку и бросился догонять соплеменников? Нет, слишком явно был видно, что его полет был ничем иным, как паническим бегством.
Встряхнув головой, я, обдумывая это дело, слез с дерева и направился к руинам со всей скоростью, с которой только мог продираться через густой подлесок, не обращая внимания на шорохи и шелест листьев вокруг меня и над моей головой.
Когда я выбрался из чащи лса, солнце уже село, и взошедшая луна осветила призрачным светом покинутый город. Приблизившись, я увидел, что этот город был построен не из уже знакомого мне зеленоватого кремневидного камня, а из мрамора. Направляясь к развалинам, я невольно впосмнил легенды Котхов, повествовавшие о древних мраморных городах, населенных привидениями. Никто уже не знал, откудаже появились эти города, кто их построил.
Полная тишина окутала меня, когда я вступил в город. Плотные, густые тени тянулись от полуразрушенных колонн и остатков стен. Сжимая в руке меч, я пробирался перебежками из одного пятна тени к другому, готовый отразить нападение ночного хищника или встретить караулящих меня в засаде крылатых людей. Вскоре я понял, что впервые на Альмарике оказался в полной тишине. Не было слышно ни далекого львиного рыка, ни противного тявканья гиен, – ничего. Словно я остался один в окаменевшем мире.
В этой тишине я пробирался по грудам камней, пока не выбрался на открытое ровное место – видимо, городскую площадь. Здесь я застыл, вздрогнув и покрывшись мурашками от ужаса.
В центре площади догорал костер, над которым на жердях были закреплены куски мяса. Яга, несомненно, собирались поужинать. Но сейчас они лежали по всей площади в таких позах, что их судьба была понятна с первого взгляда.
Никогда еще я не видел результатов такой дикой резни или, если хотите, бойни. Оторванные руки, ноги, отделенные от туловищ головы, вывалившиеся внутренности, просто куски тел, лужи крови – покрывали площадь страшной мозаикой. Головы, словно оскалившиеся мячи, откатились, сверкая в темноте глазами, к самым стенам. Что-то или нечто набросилось на крылатых людей в тот момент, когда они, усевшись вокруг костра, протянули руки за пищей. Теперь эти руки, оторванные от тел, лежали на камнях. На телах были видны следы клыков или когтей, а некоторые кости были сломаны так, чтобы можно было добраться до находящегося в них мозга.
Холодный пот прошиб меня. Какое животное, кроме человека, так ломает кости. Да и сама беспощадная, но методичная резня походила скорее на чью-то осознанную атаку, быть межет, возмездие, совершенное с ритуальной жестокостью, свойственной существам, называющим себя людьми.
Но куда же подевалась Альтха? Ее останков на площади не было. Случайно задержавшись взглядом на кусках мяса на вертелах, я похолодел: похоже, рассказы Котхов были верны. Яга готовили себе на ужин человечину. Сдерживая ярость и омерзение, я осмотрел страшные куски, но обнаружил, что над костром были зажарены части мужского тела с крупными мышцами, а не тонкие худенькие конечности женщины. После такого зрелища я почти с удовлетворением обвел взглядом изуродованные останки крылатых людоедов.
Но где же девушка? Может быть, она смогла спрятаться в развалинах во время бойни, или нападавшие захватили ее и увели с собой? Окидывая взглядом полуобрушивающиеся башни, рухнувшие колонны, груды каменных блоков, бывших некогда стенами, я ощутил, почти физически, кожей, висящую в воздухе угрозу, зловещую опасность. Кроме того, инстинкт подсказывал мне, что за мной из темноты следят чьи-то глаза.