Есть здесь еще одна группа абитуриентов. Очень необычная.
В ней три десятка студентов МВТУ имени Баумана и выпускников московских школ с математическим уклоном. В полевой солдатской форме эти пацаны выглядят уморительно.
Обмундирование на них висит как на вешалках, тонкие ноги болтаются в яловых сапогах, пилотки налезают на оттопыренные уши. Зовем мы этих ребят «биномами». Из них будут готовить офицеров оперативно – технических подразделений госбезопасности.
При всей своей неброской внешности они очень умны, и постоянно беседуют о высоких материях: биноме Ньютона, теории относительности Энштейна, а также других, малопонятных нам вещах. Командует ребятами сержант с университетским «поплавком».
Однажды в курилке слышим, как один из них жалуется другому. – Представляешь, Андрюша, я проспал подъем, и товарищ сержант вечером приказал мне вымыть туалет. Я спрашиваю – чем? А он отвечает, руками.
Разве так можно?
– Да, Витя, тут много странного. Все сержанты кушать ходят строем и поют какие-то дикие песни, а разговаривают только о службе и девушках. А еще они сапоги утюгами гладят, я сам видел…
Мы так и повалились со скамейки.
Уже в первую неделю абитуриенты более – менее знали друг друга, и по вечерам в курилке шел оживленный треп.
Пограничники рассказывали, как ловили нарушителей границы, десантники – про прыжки с парашютами, моряки о плаваниях
К нам все остальные относились с явным уважением. Прослужили мы на год, а то и два больше, что на срочной службе многое значит.
Большинство моряков были рослыми, ходили в синих робах, хромовых ботинках и беретах, а мы с Васей Нечаем – в черных пилотках.
– Почему так? – как-то поинтересовались десантники.
– Мы служили на подводных лодках, – ответил Нечай.
– Атомных?
– Ну да.
– Расскажите.
Ну, мы и рассказали.
Слушали, открыв рты. Особенно сухопутных поразило, что атомоходы могут несколько месяцев не всплывать, а еще личному составу выдают вино и шоколад.
– У нас такое полагается только летчикам, – сказал один из авиаторов.
– А облучиться на этих лодках можно? – задал вопрос второй.
– Бывает, – сказал я. – Хотите анекдот?
– Давай (оживляются ребята)
– Знакомится моряк в отпуске с молодой женщиной, и та приглашает его в гости. Дома хорошо угощает, а потом затаскивает в постель.
Утром просыпаются, хозяйка глядит на парня, а у того на ногах нет пальцев.
–Что это? – таращит глаза.
– Видишь ли,– отвечает моряк. – Я служу на атомной подводной лодке. А там, как известно, радиация. Ну и чтобы защитить мужское достоинство, нам выдают свинцовые трусы.
И как-то у моих лопнула резинка.
–Га-га-га! – дружно загоготали сержанты.
По воскресеньям многие из нас навещали спортплощадку. Одни увлеченно играли в волейбол, а другие занимались на спортивных снарядах.
И здесь, как говорится, армейские дали нам форы. Они не только выполняли все упражнения обязательного тогда комплекса «воин-спортсмен», но и значительно перекрывали нормативы.
Особенно отличались ребята из ВДВ: выход силой делали до полста раз, подъем переворотом и склепку не меньше, а еще крутили на турнике «солнце».
И нередко устраивали в парах рукопашный бой, выполняя всевозможные броски, подсечки, а также нанося удары.
Но флот никогда не уступал армии.
Как я уже отмечал, в нашей группе имелся матрос Боря Рыбаков, с Балтики. Рослый, атлетического сложения и немногословный. На форменке он носил жетоны «Мастер спорта», а еще «Парашютист» с подвеской, на которой значилась цифра 9. По поводу которых особо не распространялся.
И как-то раз, два сержанта-десантника, продемонстрировав захватывающий бой, стали нас подначивать.
– Ну что, морячки? Кто желает попробовать?
– Я желаю, – лениво встал со скамейки Рыбаков
– Ну, давай, – сказал один, приняв боевую стойку.
Борька, стянув с плеч робу, вразвалку прошел на посыпанную опилками площадку и выполнил аналогичную.
В следующий миг десантник прыгнул вперед, затем раздалось «гуп», и он покатился в сторону.
– Давай еще! – отряхивая опилки, вскочил на ноги.
– Давай, – кивнул Борька.
На этот раз он швырнул противника через голову, только сапоги мелькнули.
– Вот это да (прошелестело среди зрителей).
Затем счастья попытал второй «голубой берет», с тем же результатом.
– А теперь давай попробуем с тобой,– показал пальцем Рыбаков на сидящего с другой стороны площадки, еще одного десантника. В звании старшины.
С первых дней тот привлек общее внимание, своей необычной полевой формой. Она была оранжевого цвета и с многочисленными карманами, а вместо сапог, дополнялась высокими, со шнуровкой берцами.
Наиболее любопытным парень сообщил, что служит в десантно – штурмовых частях особого назначения. Держался он гордо и был всегда в стороне. Типа, я не такой как все. Лучше.
Борькин вызов старшина не принял, молча поднялся с лавки и удалился.
– Чего это он? – поинтересовался Саня Екименко
–Не обращайте внимания, ребята – сказал один из «голубых беретов». – Этот малый никакой не спецназ, а штабной писарь.
Кстати, экзамены тот старшина завалил и уехал в свою часть, не солоно хлебавши.
В щитовых домах, расположенных напротив жилых, оборудованных под классы, с девяти часов утра и до обеда, преподавателями с абитуриентами велись каждодневные занятия по русскому языку и литературе, истории СССР, а также иностранным языкам (с учетом изучавшихся на гражданке). После обеда, до ужина – самоподготовка. Заниматься было тяжело, поскольку за время службы многое мы подзабыли.
Спустя несколько дней, вечером, иду из кафе, куда ходил за сигаретами и вдруг сзади крик, – Валерка, черт! Ты откуда?!
Оборачиваюсь, – мой друг детства и соученик по техникуму Юра Павленко.
Сцепились в дружеских объятиях, радости нет предела.
Юра, сержант-артиллерист из Южной группы войск, тоже приехал поступать в это учебное заведение. Вот уж точно тесен мир. Такая встреча.
Уединившись на скамейке в отдаленной аллее, долго вспоминаем друзей и знакомых, оставшихся на гражданке, рассказываем, друг другу о прошлой службе, делимся насущными впечатлениями. А они не радуют.
С каждым днем мы все больше убеждаемся, что поступаем в действительно уникальное учебное заведение, которое готовит специалистов тайной войны. И это не голословные предположения.
Мы уже давно не наивные мальчишки. Армейская и флотская школы приучили к наблюдательности и анализу.
Повседневно общаясь с командным и профессорско-преподавательским составом Школы, мы отмечаем их высокую эрудицию, широкий кругозор, особое поведение с абитуриентами и между собой. Чувствуем, что эти люди знают и умеют неизмеримо больше, чем в настоящее время делятся с нами. Это здорово интригует.
Кроме того, являясь как все люди нашего возраста любознательными, мы неплохо изучили объект и убедились, что он используется не только для занятий с абитуриентами.
Помимо тех мест, которые нам разрешили посещать, на обширной территории, располагаются удаленные друг от друга и укрытые деревьями, одно и двухэтажные коттеджи, где проживают какие – то необщительные люди, явно не гражданского склада.
В глубине леса скрыт хорошо охраняемый полигон с проложенной по нему узкоколейкой, складами и ограждениями из колючей проволоки. В кафе периодически появляются небольшие группы загорелых до черноты молодых офицеров в выцветшем камуфляже, не походящих на армейских.
Мы понимали, эти необычные люди – действующие сотрудники контрразведки и попасть в их число нам будет чрезвычайно трудно. Затем узнали, что они были слушателями КУОС (курсов усовершенствования офицерского состава), на базе которых и была создана впоследствии легендарная «Альфа».
Месяц самоподготовки прошел в поте лица. Занимаемся как проклятые. Многие остаются в аудиториях после ужина до отбоя. Я в их числе. Голова забита темами сочинений, историческими датами, иностранными фразами и словами.