Возникает минутное замешательство, и первым поднимает руку Вася Нечай.
Что ж, кандидатура достойная. Он один из лучших слушателей в группе и на курсе.
Следует подробный инструктаж, после чего Василий выходит из кабинета и через минуту появляется в «хитрой» комнате. Держится непринужденно. Еще через несколько минут, туда же входит объект-преподаватель спец кафедры, и начинается необходимый процесс.
По существующим канонам Нечай устанавливает с объектом психологический контакт, берет инициативу общения в свои руки и получает от кандидата информацию о выполнении очередного поручения.
Далее высказывает мнение о целесообразности сотрудничества кандидата с органами госбезопасности на постоянной основе и ловко дезавуирует его попытки уклониться от такового.
Примерно через полчаса объект, как говорят «созрел» и Василий переходит к завершающей стадии беседы, венцом которой должно стать согласие кандидата на сотрудничество с оформлением соответствующей подписки.
Мы следим за разворачивающимся перед глазами действом, затаив дыхание.
Находящиеся здесь же начальник кафедры и преподаватель одобрительно его комментируют. И тут первопроходца, что называется «понесло».
Внезапно, нарушая сценарий общения, он предлагает собеседнику выпить по чашке кофе. Тот с готовностью соглашается.
Нечай достает из шикарного серванта пустые кофейник, чашки и делает вид, что наливает в них кофе. Одну из чашек подает кандидату. Тот недоуменно заглядывает в нее, делает круглые глаза и вопрошает, – А где же кофе?
Немая сцена.
– Ну, вы ж понимаете,– бормочет наконец Вася, и делает несколько пассов руками в воздухе.
– Наоборот, я ничего не понимаю! – возмущается объект, делая на лице обиженную мину.
В конечном итоге он замыкается в себе, и приобщить его к постоянному сотрудничеству, на этой встрече Нечаю не удается.
Далее следует разбор мероприятия, где основным тактическим просчетом слушателя признается отступление от плана беседы, потеря инициативы на ее завершающей стадии и утрата психологического контакта с собеседником.
Мы принимаем полученную информацию к сведению, и два последующих наших товарища, действуя в поте лица, с грехом пополам добиваются успеха.
В конечном итоге, через «хитрую» комнату, с внутренним мандражом, проходят все слушатели. На втором этапе аналогичные мероприятия мы проводили самостоятельно в конспиративных номерах гостиницы «Россия».
Нам назывались апартаменты и время, к которому в них надлежало быть. Перед этим изучалась легенда кандидата, в качестве которого выступали как женщины, так и мужчины, являвшиеся профессиональными агентуристами.
Далеко не всегда эти встречи были успешными, что влекло их повторение.
Комично заканчивались иногда занятия по практике наружного наблюдения. Это было целое искусство, включающее в себя умение конспиративно брать объект под наблюдение и сопровождение, с фиксацией интересующих нас действий.
Такие отработки проводились непосредственно в городе, порой в самых непредсказуемых местах, куда нас таскали за собой инструкторы из числа бывших кадровых сотрудников, выступающие в качестве наблюдаемых.
Запомнились два таких случая. В первом, в нашу задачу входило взятие под наблюдение объект, легендированный в качестве разведчика, действующего под прикрытием сотрудника посольства одной из капстран.
По сценарию он должен был встретиться со своим агентом из числа советских граждан в заранее определенном месте и конспиративно получить от того документы секретного характера.
Наша задача заключалась во взятии объект под наружное наблюдение, с последующим выявлением места встречи и лица, пришедшего на нее, а также фиксацией момента передачи материалов.
Перед этим был проведен самый тщательный инструктаж и во главе с руководителем занятий на автобусе «ПАЗ» с затененными окнами мы выехали в город.
Наблюдение за объектом должно было осуществляться так называемыми бригадами, то – есть группами слушателей в количестве трех человек, один из которых являлся старшим.
При этом использовался метод «цепочки», согласно которому первый из нас должен был следовать за объектом на удалении от пяти до десяти метров, второй в десяти метрах от первого, и третий на такой же дистанции от второго.
По условному сигналу мы должны были меняться местами в целях исключения расшифровки наблюдения.
Следует отметить, что до начала занятий нас ознакомили с целым рядом специальных приемов и ухищрений, которые использовались разведчиками и их агентами в целях выявления слежки, а также ухода от нее.
Первой бригаде слушателей, в которой находились Мазаев, Нечай и я, «шпион», оказавшийся довольно пожилым и тщедушным старичком с бородкой, был передан под наблюдение в многолюдном здании ГУМа.
Тот не спеша прогуливался перед расположенным на первом этаже, окруженным зеваками, бьющим фонтаном.
– Да, этого Хоттабыча мы точно не упустим, – самодовольно сказал Вовка.
– Главное, чтобы он по дороге не развалился (потер я руки).
Бригада потеряла объект через несколько минут наблюдения и, не солоно хлебавши, вернулась в стоящий неподалеку в переулке автобус.
– Ну что, лопухнулись? – спросил инструктор.
– Очень уж шустрый попался,– пробурчали мы, усаживаясь на сидения.
После этого, по его указанию, подъехали к скверу напротив Большого театра, где в окно узрели Хоттабыча, мирно читающего газету на одной из скамеек.
Из автобуса незамедлительно была выпущена вторая бригада, которая к ее чести, в течение примерно получаса сопровождала объект, двигавшийся в сторону улицы Горького, где тоже потеряла его в районе подземного перехода.
Очередной, коварный старикан был передан под наблюдение на станции метро «Площадь революции», где стоя на платформе, он с интересом рассматривал бронзовую фигуру матроса с наганом.
Наученные горьким опытом своих предшественников, которые, по их мнению, слишком далеко отпускали объект от себя и, пользуясь царящим на станции столпотворением, наши ребята подобрались к ведомому практически вплотную.
Судя по поведению, он явно собирался удрать от них на очередной, въезжающей на платформу электричке. Так на первый взгляд все и выглядело.
Поезд с гулом ворвался на станцию, лязгнули открываемые двери, и в них хлынул поток пассажиров. Одним из последних в вагон втиснулся и объект. Бригада наших едва успела заскочить в следующий.
– Осторожно, двери закрываются! – пропела магнитофонная запись, и в тот же миг сопровождаемый, придержав ногой сходящиеся створки дверей, шустро выскочил из вагона. Плавно набирая ход, поезд унес проклинающую все на свете бригаду к следующей станции. Затем она вернулась к автобусу, доставившему группу на станцию метро «Маяковская».
Следующую бригаду Хоттабыч с позором расшифровал при посадке на эскалатор. Двигаясь в потоке пассажиров следующих на выход, у самой кабины дежурной, он внезапно отошел в сторону и стал внимательно рассматривать столпившихся за ним пассажиров.
Поскольку подниматься по эскалатору наблюдаемый не спешил, а потерять его в очередной раз и «расшифроваться», слушатели не желали, они попытались выбраться из движущейся в соответствующем направлении толпы, что повлекло возмущение и брань пассажиров.
В конечном итоге, поддавшись неудержимому давлению толпы, ребята оказались на эскалаторе, который унес их от ухмыляющегося объекта.
Последнюю бригаду зловредный старик навел на наряд милиции, которому сообщил, что его преследуют хулиганы. А пока стражи порядка разбирались, что и как, объект вновь испарился.
К вечеру все мы были предельно измотаны и наскоро перекусили в автобусе заранее припасенными бутербродами.
– Вот таков хлеб сотрудников наружного наблюдения, – улыбаясь, сообщил нам инструктор. – А этот, как вы его называете старичок,– подполковник в отставке, в прошлом «оттоптавший»* не одного разведчика – дипломата.