О, не все, я имею в виду, а некоторые. Те, кто в ней нуждался. А теперь… – Захария взглянул через плечо прямо в глаза женщине, – в ней нуждаемся мы.
– Но у вас нет на это прав!
– Да, может быть, – кивнул Захария. – Но мы пришли, попросили, и теперь ждем ответа.
– Я дам его, – Джон поднял Библию еще выше, и на ее кожаном переплете отблеснул огонь камина. – Вам нужно ЭТО, а не моя жена.
– Мистер Крикмор, – сказал Захария, – вы не поняли. Я – чипенский священник.
У Джона отвисла челюсть. Кровь отхлынула от его лица, а Библия медленно опустилась вниз.
– Священник? – эхом откликнулся он. – И вы…
Вы тоже видели эту штуку?
– Я видел, – сказал Стентон и быстро перевел взгляд на огонь. – О, да, я ее видел. Не очень ясно и недостаточно близко…
Но видел ее. Последовала долгая пауза, лишь огонь потрескивал в камине, да ноябрьский ветер тихо напевал на крыше. Рамона, скрестив руки на животе, качалась в кресле и смотрела на Джона.
– Так что, – произнес священник, – мы не хотели приезжать сюда. Но это…
Это нечестиво – не пытаться сделать хоть что-нибудь. Я сделал все, что смог, а смог я, как понимаю, очень мало. Как я сказал, есть люди, которые знают о вашей жене. Благодаря им мы и узнали о ней. Я молил Бога об этом, хотя, видит Бог, не понимаю этого, но однако мы пришли сюда и попросили. Вам понятно, мистер Крикмор?
Джон вздохнул и со стиснутыми челюстями и хмурым взглядом снова уселся на стул.
– Нет. Совершенно не понятно.
Но теперь его внимание было приковано к жене в ожидании ее реакции. Библия холодила его руки как металлический щит.
– Такого не может быть, – сказал он. – Никогда не бывало. Никогда не будет.
Рамона слегка повернула голову в его сторону, и ее изящный профиль четко очертился на фоне огня. Двое мужчин ждут, они проделали долгий путь холодным утром из-за реальной необходимости и теперь должны получить ответ.
– Пожалуйста, оставьте нас на несколько минут вдвоем, – обратилась она к священнику.
– Конечно, мэм. Мы выйдем и подождем в грузовике.
Двое мужчин вышли наружу в сгущающиеся сумерки. В открытую дверь влетел холодный ветер, заставивший языки пламени неистово трещать.
Рамона некоторое время молча качалась, ожидая начала разговора.
– Ну? Что дальше? – спросил Джон.
– Мне надо ехать.
Джон испустил долгий глубокий вздох.
– Я думал, что все переменилось, – произнес он. – Я думал, ты не можешь больше…
Делать эти вещи.
– Я никогда такого не говорила. Никогда.
– Это нечестиво, Рамона. Тебе грозит Ад. Ты знаешь это?
– Чей Ад, Джон? Твой? Я не верю в такой Ад, который находится в центре земли и где черти бегают с вилами и сковородками. Ад находится прямо здесь, на земле, Джон, и люди могут попасть туда, даже не подозревая об этом, а назад им уже не выбраться…
– Прекрати!
Джон внезапно вскочил со стула и быстро подошел к камину. Рамона перехватила его руку и прижала ее к своей теплой щеке.
– Неужели ты не понимаешь, что я стараюсь делать все возможное? – мягко спросила она дрожащим голосом. – Так все в этом мире: нужно стараться делать все возможное, все, что в твоих силах… Неожиданно Джон опустился на колени рядом с Рамоной и поцеловал ее руки. Когда ее колени прижались к его щеке, Рамона почувствовала влагу его слез.
– Я люблю тебя, Рамона; Бог свидетель, как я люблю тебя и ребенка, которого ты мне собираешься принести. Но я не могу сказать «да» всему этому. Просто…
Не могу… – Его голос сорвался. Он высвободил руку и встал, повернувшись спиной к Рамоне.