- Тогда тебе стоит спросить Ваймса, можем ли мы сами провести расследование, - сказал Шнобби - поскольку мы уже ознакомились с фактами, правильно?
В воздухе повисли невысказанные слова - где бы ты хотел провести следующие несколько дней? Среди топоров и дубинок, уже приготовленных к бою, или здесь, в музее, неторопливо, с особой тщательностью обыскивая подвалы и чердаки? Это и трусостью нельзя будет назвать потому, что такое знаменитое произведение искусства просто обязано быть частью нашего национального наследия, верно? Даже если это всего лишь картина, изображающая толпу дварфов и троллей, колошматящих друг друга.
- Я думаю, что мне надо составить подробное донесение и спросить мистера Ваймса, не стоит ли поручить это расследование нам. - медленно произнес Фред Колон. - Такое дело требует внимания старших офицеров. Вот ты, Шнобби, много ли ты знаешь об искусстве?
- Знаю, что нужно знать, сержант.
- Да брось, Шнобби.
- А что? Смуглянка говорит, что ее занятие тоже Искусство, сержант. И на на ней больше одежды, чем на большинстве женщин на этих музейных стенах, так что нечего насмехаться.
- Да, но… - тут Фред Колон заколебался. В глубине своего сердца он знал, что кувыркание верх тормашками на шесте в костюме, который можно продеть в иголку, Искусством не является, с другой стороны, изображение фигуры, лежащей на кровати в одной улыбке и кисточке винограда было настоящим серьезным Искусством, но ответить, в чем собственно заключается разница было довольно затруднительно.
- Ваз нет. - наконец сказал он.
- Каких ваз? - спросил Шнобби.
- Обнаженные женщины являтся Искусством, только если рядом с ними стоит ваза. - сказал Фред Колон. Даже для него это прозвучало неубедительно и поэтому он добавил - или пьедестал. И то и другое еще лучше. Это такой секретный знак, поставленный художниками, он показывает, что это настоящее Искусство, на которое прилично смотреть.
- А что насчет цветочных горшков?
- Цветы подходят, если они стоят в вазе.
- А как насчет тех картин, на которых нет ваз, пьедестала или цветочных горшков? - спросил Шнобби.
- Вспомнил какую-то картину? - с подозрением спросил Колон.
- Да, «Богиня Анойя [1], Восстающая из Посудмойки» - сказал Шнобби - У них в музее она есть. Ее нарисовал один малый с тремя -ий в имени, по мне, звучит вполне артистично.
- Количество -ий имеет значение, Шнобби - сказал сержант Колон рассудительно - но в таком случае, ты должен спрашивать себя: где херувим? Если там есть толстый розовый ребенок, держащий зеркало или веер или что-нибудь в таком роде, то все в порядке. Даже если этот ребенок нагло ухмыляется. Ясно, что вазы не везде можно расставить.
- Хорошо, но предположим… - начал Шнобби.
[1] Анойя - Анк-Морпоркская Богиня Вещей, Застрявших в Комоде.
Дальняя дверь открылась и Сэр Рейнольд с книгой под мышкой поспешил к ним по мраморному полу.
- Увы, боюсь, что копии картины не существует, - сказал он - трудно сделать копию, по которой можно было бы в полной мере судить об оригинале. Тем не менее, этот ээээ… довольно сенсуальный трактат содержит много подробных зарисовок. В последнее время казалось, что каждый посетитель имеет у себя ее копию. А вы знаете, что на оригинальной картине можно распознать более чем две тысячи четыреста девяносто дварфов и троллей по доспехам и нательным знакам? Эта работа свела Методию Плута с ума. Чтобы закончить картину ему потребовалось шестнадцать лет!
- Да разве это много? - бодро сказал Шнобби - вот Фред так и не закончил красить кухню, а начал он аж двадцать лет назад!
- Спасибо за напоминание, Шнобби - холодно ответил Колон. Он взял книгу у попечителя. Ее название гласило «Кодекс Кумской Долины».
- До какой степени свела с ума? - спросил он.