- Как человек может принять подобный облик?
- Выясним, - произнес я с наигранным оптимизмом. - Кажется, стоит быть готовыми к чему угодно.
- Пожалуй, и то, что миссис Дурхам вам нарассказала на Базе, - правда.
Я кивнул.
Незадолго до того как Зону оцепили войска, жена профессора переправилась на другой берег реки, где, как она знала, находился ее муж. Пусть он и провозгласил себя богом - она его не боялась.
На всякий случай миссис Дурхам прихватила с собой двух адвокатов. Внятно описать, что же именно случилось на другом берегу, она не сумела, но некая сила, управляемая, по-видимому, доктором Дурхамом, обратила несчастную в огромную хвостатую обезьяну, заставив спасаться бегством. Оба адвоката, превращенные в скунсов, тоже были вынуждены ретироваться.
- Я не могу понять, как Дурхам это делает, - заметила Алиса, поразмыслив над этими странными событиями. - Откуда у него такое могущество? И какими орудиями он пользуется?
Несмотря на жару, по телу у меня побежали мурашки. Не стоило говорить ей, что я являюсь главной причиной происходящего. Я и без того чувствовал себя достаточно виноватым.
Более того, если я начну объяснять ей, во что верю, она решит, что я совсем спятил.
Тем не менее именно так и обстояли дела. Потому-то я и вызвался добровольцем на это задание. Кто заварил кашу, тому и расхлебывать.
- Пить-то как хочется, - пробормотала Алиса. - Папаша, как насчет глотка воды? Другой возможности нам может не представиться.
- Черт, - рявкнул я, снимая со спины бидон, - не называйте меня папашей. У меня есть имя - Даниэль Темпер, и я не настолько стар...
Я примолк. По возрасту я ей и впрямь годился в отцы.
В захолустье штата Кентукки, во всяком случае.
Догадавшись, о чем я думаю, она улыбнулась и протянула мне небольшую кружку, которую отстегнула от бака.
- Возраст мужчины таков, насколько он чувствует себя мужчиной, прорычал я. - А я ощущаю себя не старше тридцати.
Тут в лунном свете на тропинке что-то мелькнуло.
- Ложись, - шепнул я Алисе.
У нее только-только хватило времени нырнуть в траву. Мне мешал бак, так что я решил остаться и встретить опасность лицом к лицу.
Разобрав, что именно движется по тропинке, я пожалел, что не бросил бидон. Неужели в этом позабытом Богом краю не осталось ни одного человеческого существа? Сначала - Аллегория. Теперь - Осел.
- Привет, братец! - поздоровался он и, прежде чем я успел поставить бак на место, запрокинул назад чудовищную голову и огласил окрестности громовым хохотом - не то "ха-ха", не то "иа-иа".
Мне-то было не до смеха. Слишком у меня были натянуты нервы, чтобы притворяться, будто мне весело. К тому же от него сильно несло Хмелем. Меня едва не вывернуло, прежде чем я отшатнулся.
Осел был высок и, в отличие от большинства ослов, покрыт короткой светлой шерстью. Стоял он, как челодек, - на двух ногах, но украшенных широкими копытами. Голову его венчали два длинных волосатых уха, но во всех остальных отношениях это был самый обычный человек, какого можно встретить на улице - или в лесу. Звали его, как он не замедлил представиться, Поливиносел.
- Что это за бидон? Зачем он тебе?
- Тащу наружу контрабандой Хмель, - соврал я.
Он осклабился, обнажив длинные желтые лошадиные зубы.
- Самогонщик, ха! Только чем тебе за нее платят? Для почитателей Bee-Быка деньги ценности не имеют.
Поливиносел вытянул правую руку - большой палец и два средних были согнуты, указательный и мизинец торчали прямо.
Когда я не сразу ответил тем же, он нахмурился было, но расслабился немного, стоило мне повторить его жест.
- Я занимаюсь контрабандой из любви к искусству, - сообщил я. - А также для того, чтобы распространять свет истины.
Откуда взялась последняя фраза, ума не приложу.