Где же Карпини говорит правду? Так можно Татарам безнаказанно «грабить, насиловать и убивать» или нельзя? Ничего непонятно.
Послушаем еще:
«По сравнению с другими людьми они очень вспыльчивы и раздражительного нрава. И также они гораздо более лживы, чем другие люди, и в них не обретается никакой почти правды; вначале, правда, они льстивы, а под конец жалят, как скорпион. Они коварны и обманщики и, если могут, обходят всех хитростью…
Все зло, какое они хотят сделать другим людям, они удивительным образом скрывают, чтобы те не могли позаботиться о себе или найти средство против их хитростей».
Это полная противоположность «портрету настоящего Татарина»! «Брат» Карпини что-то перепутал и рисовал чей-то другой образ, явно не татарский. Не знаем, был ли знаком с сим гнусным опусом наш истинный брат – Гаяз Исхаки, но он составил совершенно другой портрет:
«Татарин, столкнувшись с явной несправедливостью в свой адрес, проявит резкую реакцию, будет горячиться, кипятиться, – поначалу знаменитый татарский писатель вроде как бы соглашается с Пабло Карпини, но далее продолжает: – А как только проблема разрешиться, тут же о ней забудет.
Китаец или перс постараются не показывать своих эмоций, возможно, даже они будут мило улыбаться обидчику, согласно кивать головой, но в душе затаят обиду и месть, которую при удобном случае, скорее тайно, чем явно, осуществят».
Кого же описывал Карпини: татарина или китайца?..
Вот еще несколько наблюдений о тюркском характере.
«Самое удивительное, что никто не видел, чтобы настоящий тюрок был изнежен как женщина, тогда как этому пороку и этому недугу подвержены все виденные нами народы и, особенно, ал-джил. А если кто-либо из них проявит женственность в речи, манерах, одежде или украшениях, то он верно нечистокровный тюрок». Ибн-Хассул.
«Тюркам в тягость оседлая и размеренная жизнь, долговременное пребывание на одном месте, малоподвижный и безынициативный образ жизни. Они устроены так, чтобы быть в движении, а не находиться в покое, – таково их предназначение. Их духовные силы преобладают над их физическими возможностями, они вспыльчивы, горячи, энергичны, понятливы и сообразительны. Довольствие малым они считают слабостью, длительное пребывание на одном месте – глупостью, покой – путами, удовлетворенность – недостатком энергии». Ал-Джахиз.
Вернемся к Пабло Карпини, к главному поклепу папского лазутчика, его «коронке», ради которой он и строчил свои доносы в Рим:
«Замысел Татар состоит в том, чтобы покорить себе, если можно, весь мир, и об этом… они имеют приказ Чингис-кана. Поэтому их император так пишет в своих грамотах: "Храбрость Бога, император всех людей"…
Московию и Россию на Западе считали наследницей империи Чынгызхана. И много веков спустя такой же замысел о «покорении всего мира», европейские эмиссары приписывали уже Петру I, потрясая каким-то фальш-завещанием. Несмотря на то, что Петр Первый был откровенным германофилом и на костях прежней империи создал «романо-германское иго».
Анализируя подобные сочинения мнимого посла папы Иннокентия IV, некоторые критически настроенные исследователи приходят к выводу, что он умудрился придумать их, не покидая стен собственного монастыря.
«И завершает свои побасенки Карпини… рассказом об ужасной "магнитной горе", якобы состоящей из алмазов, обладающих магнитными свойствами, возвышающейся где-то на землях «монголов». Что автоматически переводит его записки в разряд откровенных баек», – заключает современный историк Бушков в своей книге "Россия, которой не было".
Согласившись с этим выводом, обратимся к еще одному проходимцу по имени Марко-Поло, который распространил о Татарах кучу небылиц. Например, такую: при захоронении Великих Ханов Татары убивали тысячи простых людей…
А описывая Ханский дворец в «Золотой Орде», «первопроходец» утверждал, что построен он был в столице Татар, которая находится в Китае и называется Ханбалык или Пекин.
И это говорил человек, якобы 17 лет проживший в Китае.
«Я смело употребляю слово «якобы», – заявляет уже цитируемый нами историк Александр Бушков, – поскольку в последнее время практически одновременно и в России, и на Западе серьезные ученые пристальнейшим образом изучили труды «первопроходца», после чего схватились за головы и поделились своим ошеломлением со всем остальным миром…».
А ошеломление такое – Марко-Поло в Китае ни разу не был. То же самое подтверждает и директор Китайского департамента Национальной британской библиотеки Френсис Вуд: "Он доехал только до Константинополя, а затем скрылся в окрестностях Генуи, где и описал свои вымышленные путешествия".
Вот на таких «авторитетных» свидетельствах вроде «брата» Карпини и «андерсена» Поло и зиждутся представлениях европейцев о Чынгызхане и его державе, которые фальш-историки охотно распространяют по всему миру.
Примечательно, что Герхард Миллер (фигура – весьма противоречивая, о нем мы подробно расскажем чуть позже) в истинности этих свидетельств стал сомневаться еще с середины XVIII века.
Факты убийства простых людей при захоронении Татарских ханов, которые приводил Марко-Поло, ученый немец напрочь отметал.
А о сочинениях Рубрука – еще одного посланника французского короля Людовика – отзывался следующим образом:
«На путешествие его от Яика до двора Мангу-Ханова, кажется мне, что невозможно положиться, потому что я в нем нахожу много таких вещей, которые весьма противны тому, что мы… ныне ведаем о той земле».
Да, что уж там говорить, все они, эти Огузы, Атиллы, Чынгызы, Кубраты – одним миром мазаны, кровавые тираны, да и только! Об этом же все знают, и не только в Европе и Китае, даже сами мусульмане о том судачат:
«По поводу рассказа о жертвах, совершенных Чингиз-ханом в Китае, а именно, в Пекине», – снова нам пудрит мозги член Французской академии Рене Груссе, – смотрите мусульманское свидетельство Tabaqat-i-Nasiri, которое было написано хорезмским послом и живым свидетелем Beha ad-Din Razi. Его «описания навалов из трупов, разлагающих на земле, полей, покрытых человеческими костями и эпидемиях, возникших из-за этих массовых убийств» никого не должно оставить равнодушным. (Империя степей». Рене Груссе. Прим (Barthold, Turkestan, pp. 393–394) – здесь и выше перевод с французского Вила Мирзаянова.
Мусульманская умма тоже не избежала ложных наветов о Чынгызхане, правда, их тональность была уже иной. Поскольку мусульманские народы, в отличие от европейских, входили в состав Улуг Улуса – Великой Татарии. И байки о «людях с собачьими головами», которые приводил Георгий Пахимер, у них уже не проходили.
Но в чем-то мусульманский Восток был схож с католической Европой.
Сохранились письма мусульманских властителей папе Римскому. Эмир Малик аль-Мансур в декабре 1245 года от своего имени и от лица египетского султана Салех-Айюба призывает Иннокентия IV опасаться Татар и не вступать с ними в дружественные отношения.
Однако Иннокентий, если и вступал в какие отношения с «царем тартарским», то точно не в дружеские, а "токмо разведки ради и изучения обстановки для". Папе же не дурак, чтобы довериться «этому исчадию антихриста, опустошающему мир наподобие злой чумы»…
В сочинениях Джувейни, других персидских и арабских авторов присутствует такое же религиозно-мистическое представление о Татарах, как и в Европе: их появление на мировой исторической сцене не случайно – это Бич Божий.
Небесные всадники – так поэтично иногда на Востоке называли Татар – спустились на Землю, чтобы исполнить волю Аллаха и покарать оступившихся мусульман за уклонение от Божественных предписаний.
Это предсказывалось даже в древних хадисах. Махмуд Кашгарский приводит одно такое свидетельство. Аллах будто бы предупредил Пророка:
«У меня на Востоке есть войско, которое называется Тюрками; когда я разгневаюсь на какой-нибудь народ, я посылаю их на него».