Джон Робертс попытался представить свою книгу инструментом осознания того, как взаимодействовали целые народы и отдельные люди, а также как такие взаимодействия обусловили смысл и значение всегда предполагающих многообразие результатов. Я надеюсь, что мое переработанное издание послужит той же самой цели. Если изучение истории приобретет смысл для как можно большего числа читателей, тогда можно будет говорить не только о ближайшей, но и удаленной перспективе человечества, рассчитывая на бесконечность человеческого потенциала с точки зрения готовности его к переменам.
Профессор O.A. Уэстад, июль 2012 года
Книга первая
Доисторические времена
Когда начинается история человечества? Так и хочется ответить «с самого ее начала», но известно, что и все прочие простые ответы на сложные вопросы в скором времени оказываются не соответствующими действительности. Как однажды высказался один великий швейцарский историк по другому поводу, история представляет собой как раз тот предмет, приступить к разговору о котором с его начала невозможно. Мы можем проследить цепочку человеческих предков до появления на Земле позвоночных животных или даже до фотосинтезирующих клеток и прочих примитивных организмов, с которых началась жизнь как таковая. Можно вернуться еще дальше в прошлое к практически невообразимым событиям, когда появилась наша планета, и даже к происхождению самой Вселенной. Но это еще не «история».
Тут нам поможет здравый смысл: история представляет собой сказание о человечестве, о том, что оно сотворило, пережило или чему порадовалось. Все мы знаем о том, что собаки и кошки не сподобились обзавестись историей, а людям это удалось. Даже когда историки пишут о естественных процессах, находящихся за пределами воли человека, таких как планетарное потепление или похолодание, а также распространение заболеваний, они делают это исключительно ради того, чтобы помочь нам понять, почему мужчины и женщины жили (и умирали) именно так, а не иначе.
Другими словами, нам предстоит всего лишь определить момент, в который первые люди вышли из тьмы далекого прошлого на свет божий. Но сделать это совсем не так просто, как кажется. Во-первых, необходимо определиться с тем, что мы ищем, однако практически все попытки выделить человечество с опорой на внешние особенности в конечном счете оказались субъективными и ущербными из-за неопровержимых аргументов по поводу «обезьяночеловека» и «утраченных звеньев эволюции». С помощью физиологических анализов удалось как-то классифицировать накопленные сведения, однако определить, что можно считать человеком, а что нет, не удалось. Некоторые ученые высказывали предположение о том, что исключительность человека заключается во владении им членораздельным языком, хотя приматы располагают речевым аппаратом, ничем не отличающимся от нашего собственного; когда производятся звуки, означающие смысловые сигналы, в какой момент они становятся речью? Еще одно знаменитое определение состоит в том, что человек умеет изготавливать орудия труда. Однако в ходе наблюдений возникли сомнения по поводу нашей исключительности в этом отношении, причем после того, как доктор Джонсон высмеивал Босвелла, приводившего ему такой аргумент.
Безоговорочно единственным в своем роде и убедительным признаком человеческих особей следует считать совсем не обладание ими определенными способностями или физическими чертами, а то, как они ими пользовались. Вот здесь-то как раз и начинается наша история. Неоспоримым достижением человечества можно считать его исключительно активную деятельность и творчество, его совокупную способность к осуществлению перемен. У всех животных сложился свой собственный стиль жизни, даже достаточно сложный подчас, чтобы назвать его некоей культурой. Но только человеческая культура находится в постоянном развитии; объем ее наращивался через сознательный отбор и селекцию внутри общины, а также в силу случайных и естественных факторов, через накопление массива жизненного опыта и знаний, всегда ставившихся на службу человека. Человеческая история началась, когда впервые произошел сознательный прорыв генетического и поведенческого наследия, которое до тех пор обеспечивало единственный путь выживания в складывавшихся условиях. Понятно, что разумные люди творили свою историю в четко заданных пределах. Эти пределы в настоящее время выглядят на самом деле весьма широкими, но когда-то они были настолько узкими, что представляется невозможным определить первый шаг, уведший развитие человечества за рамки, определяемые естественной природой. Долгое время у нас сохранялось совсем смутное представление о давнем прошлом, непроглядное потому, что мы располагали весьма разрозненными свидетельствами, с одной стороны, и не знали точно, что нам вообще следует искать.
1
Первоосновы
Корни истории тянутся в древность, когда человек еще не появился, и трудно (но крайне важно) понять, насколько давно это было. Если представить себе век нашего календаря в виде минуты на циферблате громадных часов, отсчитывающих ход времени, то получится так, что европейцы начали осваивать обе Америки всего лишь около пяти минут тому назад. Чуть раньше, чем за четверть часа до этого возникло христианство. За час с небольшим люди обосновались в Южной Месопотамии, и этот народ в скором времени создал старейшую на земле известную нам цивилизацию. Она существовала задолго до самого древнего письменного документа; судя по нашим часам, люди приступили к регистрации на письме прошлого тоже намного меньше чем час назад. Где-то часов через шесть или семь и гораздо дальше можно рассмотреть первых узнаваемых людей современного физиологического типа, уже сформировавшегося в Западной Европе. Перед ними, приблизительно на две или три недели раньше, появляются первые следы созданий с некоторыми человеческими признаками, чей вклад в последующую эволюцию рода людского все еще вызывает сомнения.
Насколько глубже в сгущающийся мрак нам стоит погрузиться ради того, чтобы понять происхождение человека, однозначного ответа все еще не существует. Но все-таки стоит задуматься на минутку о еще больших промежутках времени только потому, что на их протяжении произошло очень многое, пусть даже не поддающееся точному объяснению, но определившее контуры всего последующего. Ведь получается, что человечеству предстояло перенести в исторические времена конкретные возможности и их пределы, причем в прошлое, гораздо более далекое, чем тот 41 миллион лет или около того, когда совершенно определенно существовали живые существа, обладавшие как минимум некоторыми признаками человеческих особенностей. Притом что нас это непосредственно не касается, нам придется попытаться понять, что представляли собой преимущества и недостатки, с которыми люди появились среди приматов в качестве будущих творцов перемен. Формирование практически всех физических и большей части умственных способностей, принимаемых нами как данность, к тому времени уже обозначилось: одни возможности исключались, а другие сохранялись. Решающим процессом следует назвать саму эволюцию человеческих созданий как отдельной ветви среди приматов, так как на данной развилке их рода мы начинаем искать пункт, где обнаруживаются истоки нашей истории. Именно здесь можно надеяться найти первые признаки того настоящего, сознательного воздействия на природную среду, знаменующие собой первую стадию человеческих достижений.
Основой истории человечества стала сама земля. По изменениям, запечатленным в окаменелых останках растений и животных, в географических очертаниях и геологических пластах, можно прочитать поэму драматического масштаба, разворачивающуюся на протяжении сотен миллионов лет. За эти сотни миллионов лет образ нашего мира множество раз менялся до неузнаваемости. Огромные материковые образования то сходились, то расходились, море то наступало на сушу, то отступало от нее, периодически огромные территории покрывали давно исчезнувшие растения. Появлялись и размножались на земле многочисленные разновидности растений и животных. Теперь от них практически ничего не осталось. Однако все эти «драматические» события происходили для человека невообразимо медлительно. Некоторые на протяжении миллионов лет. И даже самые стремительные процессы потребовали столетий. Обитавшие в такие периоды животные не могли их ощущать точно так же, как бабочка в XX веке за свои три недели или около того жизни не способна почувствовать смену времен года. Как бы то ни было, на земле обретало свои черты разнообразие сред обитания, обеспечивающее существование многообразных живых существ. Причем биологическое развитие двигалось вперед немыслимо медлительно.