Дентрассийцы – неотесанные, но симпатичные малые. Вогоны набирают из них прислугу – с условием, чтобы те не показывались на глаза. Это вполне устраивает дентрассийцев, потому что они любят вогонские дензнаки (вогонские дензнаки – пожалуй, самая твердая валюта в Галактике), зато к самим вогонам питают отвращение. Единственный вогон, которого всегда рады видеть дентрассийцы, – это вогон, у которого неприятности. Только благодаря знанию этих тонкостей Форд Префект не превратился в облачко водорода, озона и окиси углерода.
Послышался тихий стон. Чиркнув новой спичкой, Форд разглядел на полу трепыхающуюся тень, полез в карман и вытащил пакетик.
– Поешь орешков!
Артур Дент снова пошевелился и застонал.
– Бери, бери, – настаивал Форд. – При нуль-транспортировке теряются соль и протеин. Пиво и орешки – лучшее лекарство.
Артур Дент открыл глаза.
– Темно, – сказал он.
– Да, – согласился Форд Префект.
– Нет света, – сказал Артур Дент. – Темно. Пытаясь понять людей, Форд Префект никак не мог свыкнуться с их привычкой постоянно констатировать очевидное, вроде «Чудесный денек сегодня, не правда ли?», или «Какой вы высокий!», или «О Боже, вы, кажется, упали в тридцатифутовый колодец… Ничего не ушибли?». Форд придумал теорию, объясняющую эту странность поведения: если человеческое существо перестает болтать, его рот срастается. После месячного наблюдения он отказался от этой теории в пользу другой: если человеческое существо перестает болтать, начинает работать его голова. Вскоре Форд отмел и эту теорию, как чересчур циничную, поскольку пришел к выводу, что люди ему, в сущности, нравятся. Но он неизменно впадал в ярость, видя вопиющую невежественность людей и их безграничную самонадеянность.
– Да, – согласился Форд Префект, заставив Артура проглотить несколько орешков. – Нет света.
– Если я спрошу, где мы находимся, – безжизненно произнес Дент, – мне не придется об этом пожалеть?
– Мы в безопасности, – ответил Форд.
– Слава Богу!
– Мы в кладовой одного из звездных кораблей инженерного флота вогонов.
– А-а, – пробормотал Артур, – это, очевидно, какое-то странное значение слова «безопасность», с которым я раньше не был знаком.
Форд чиркнул спичкой; вокруг вновь взвились и заколыхались чудовищные тени.
– Но как мы сюда попали? – спросил Артур, дрожа всем телом.
– Нас согласились подвезти.
– Это как: мы проголосовали, а зеленое пучеглазое чудовище и говорит: «Садитесь, парни, могу подбросить до перекрестка»?
– Ну, – пожал плечами Форд, – голосовали мы субэфирным сигнальным устройством, перекресток будет у Звезды Барнарда, через шесть световых лет, а в общем – правильно.
– И пучеглазое чудовище?..
– В самом деле зеленое.
– Ладно, – вздохнул Артур. – Когда я вернусь домой?
– Никогда, – ответил Форд Префект. – Закрой глаза.
Он щелкнул выключателем. И даже сам удивился.
– Боже всемогущий! – воскликнул Артур. – Неужели летающие блюдца изнутри такие?!
Простатник Джельц волочил свое омерзительное зеленое тело по командной рубке, чувствуя (как обычно после уничтожения населенной планеты) подспудное раздражение. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь подвернулся сейчас под руку – чтоб на него хорошенько накричать. Джельц со всего размаха плюхнулся в кресло, надеясь, что оно сломается и даст повод выплеснуть эмоции, но кресло только жалобно заскрипело.
– Пошел вон! – закричал он на молодого вогона-охранника, вошедшего в рубку.
Охранник с колоссальным облегчением тотчас исчез. Он был рад, что теперь не ему придется докладывать о только что полученном известии – правительство официально объявило о новом чудесном способе космических сообщений, позволяющем немедленно упразднить за ненужностью все гиперпространственные экспресс-маршруты.
Открылась другая дверь. На этот раз капитан вогонов не заорал, потому что дверь вела в камбуз. Крупное мохнатое создание вошло в рубку с подносом. Оно злорадно улыбалось. Простатник Джельц чрезвычайно обрадовался: раз дентрассиец так доволен, значит, на корабле случилось нечто такое, из-за чего можно устроить прекрасный дикий разгон.
Форд и Артур озирались по сторонам.
– Как-то здесь неуютно, – заметил Артур, хмуро оглядывая убогую каморку. Повсюду валялись грязные матрасы, немытая посуда и вонючее нижнее белье, предназначенное явно не для гуманоидов.
– Что ж, мы не на роскошном лайнере, – указал Форд. – Это спальня дентрассийцев.
– А мне казалось, их зовут вогонами…
– Вогоны составляют экипаж корабля, – объяснил Форд, – а дентрассийцы служат поварами. Они нас и впустили.
– Чего-то я запутался, – признался Артур.
– Смотри. – Форд сел на один из матрасов и полез в сумку.
Артур нервно потыкал матрас ногой и опустился рядом. Вообще-то он мог не нервничать: выросшие в топях Зеты Прутивнобендзы матрасы перед употреблением тщательно умерщвляются и высушиваются; как правило, они редко оживают.
Форд протянул Артуру карманный компьютер.
– Что это? – спросил Артур.
– Книга «Путеводитель по Галактике». Тут есть все, что должен знать каждый вольный странник.
Артур нервно повертел книгу в руках.
– Обложка мне нравится, – пробормотал он. – «Не паникуй!» Первые разумные слова за весь день.
– Сейчас покажу, как пользоваться, – сказал Форд и выхватил компьютер у Артура, который глядел на него, будто на полуразложившийся труп. – Допустим, мы хотим узнать все о вогонах… Нажимаем сюда… Вот, пожалуйста.
На экране зажглась зеленая строка: «Вогоны, Инженерный Флот».
Форд нажал большую красную кнопку, и по экрану побежали слова:
«Вот что следует делать, если вы заметили Инженерный Флот вогонов и хотите проголосовать: ни в коем случае не голосуйте. Вогоны – один из самых неприятных народов в Галактике: вспыльчивые, надменные, грубые и к тому же прирожденные бюрократы. Даже ради спасения родной бабушки от Кровожадного Звережука с Трааля они и пальцем не пошевелят прежде получения специального приказа в трех экземплярах.
Примечание. Ни в коем случае не позволяйте вогону читать вам свои стихи».
Артур захлопал глазами.
– Странная книжка какая… А как же мы тогда проголосовали?
– Понимаешь, книга устарела. Мы готовим новое, исправленное издание, куда предстоит, в частности, внести дополнение, что вогоны берут в повара дентрассийцев.
Лицо Артура страдальчески скривилось.
– Кто такие дентрассийцы?
– Отличные парни! – ответил Форд. – Лучшие в Галактике кулинары и бармены, а остальное им до лампочки. Автостопщика подберут всегда: во-первых, потому что любят компанию, а во-вторых и в-главных, потому что рады насолить вогонам. Крайне важная информация для стесненного в средствах путешественника, желающего посмотреть чудеса Вселенной за тридцать альтаирских долларов в день. Собирать такую информацию – моя работа. Здорово, правда?
Артур выглядел совершенно растерянным.
– К сожалению, я пробыл на Земле больше, чем рассчитывал, – продолжал Форд. – Заскочил на недельку, а застрял на пятнадцать лет.
– Форд, – произнес Артур. – Возможно, тебе это покажется глупым, и все же… Как я здесь оказался? И зачем.
– Ну что я могу сказать… Я утащил тебя с Земли и тем самым спас тебе жизнь.
– А что произошло с Землей?
– Э… она уничтожена.
– Вот как? – поднял брови Артур. – Мне, по правде говоря, жаль.
Форд нахмурился и погрузился в раздумье.
– Да, могу понять, – сказал он наконец.
– Можешь понять? – взорвался Артур. – Можешь понять?!
Форд вскочил на ноги.
– Посмотри на книгу! – прошипел он.
– Что?
– «Не паникуй!»
– А кто паникует?
– Ты.
– Что же мне прикажешь делать?
– Отдыхай. Галактика – презабавное местечко, тут можно здорово провести время. Засунь только в ухо вот эту рыбку.
– Чего-чего? – переспросил Артур.
Форд держал в руках стеклянную банку, в которой плавала маленькая желтая рыбка.