– Ну-ну, – пробурчал Вулф.
– Да, так все и произошло. Я вышла из зала к лифтам, но он пропал бесследно.
– И с тех пор вы его не видели?
– Не видела.
– Кто-нибудь еще его узнал?
– Не думаю. Уверена, что нет, иначе бы поднялся шум. Только представьте: человек восстал из мертвых!
Вулф согласно кивнул и спросил:
– А многие ли из присутствующих были знакомы с вашим дядей?
– Да практически все. Он был очень знаменит – почти так же, как вы.
Вулф пропустил комплимент мимо ушей.
– Вы уверены, что видели именно вашего дядю?
– Абсолютно. У меня нет ни малейших сомнений.
– Вы выяснили, под чьей личиной он приходил?
– Мне так и не удалось ничего о нем выяснить, – покачала Синтия головой. – Не хотелось расспрашивать слишком много народу, а те, к кому я обратилась, ничем не смогли помочь. Понимаете, – замявшись, добавила она, – пригласительные билеты на показ распространяются довольно свободно. Я не говорю, что мы раздаем их первым встречным на улицах, но человеку со связями не составит труда добыть приглашение. А у моего дяди, разумеется, связи были.
– Вы кому-нибудь рассказали о случившемся?
– Никому. Ни единой живой душе. Все это время я пыталась сообразить, что мне делать.
– А почему бы вам обо всем не забыть? – предложил Вулф. – Говорите, вы унаследовали после дяди половину… – Он поморщился. – Этой самой вашей компании?
– Да.
– Что-нибудь еще? Движимое или недвижимое имущество, ценные бумаги, счета в банке?
– Ничего. Он не оставил после себя никакого имущества, за исключением мебели в своей квартире. Адвокат сказал, что у дяди не имелось ни ценных бумаг, ни банковских счетов.
– Негусто, – хмыкнул Вулф. – Но вам теперь принадлежит половина компании. Она кредитоспособна?
– Полли Зарелла говорит, что в прошлом году наши доходы перевалили за два миллиона и дела продолжают идти в гору, – улыбнулась Синтия.
– Ну так махните на все рукой. Допустим, вашему дяде нравится носить бороду и прилизывать волосы. Что в этом такого? Если вы загоните его в угол, заставите побриться, смыть фиксатуар и снова стать самим собой, то лишитесь доли в растущих доходах. Они снова начнут отходить к нему. Я не стану заламывать цену за этот совет.
– Нет, – она решительно помотала головой, – я хочу знать, что происходит. Мне надо выяснить, на каком свете я живу. Я… – Она запнулась и прикусила губу, пытаясь сдержать свои чувства. Природа их оставалась для меня непонятной, но они явно готовились вот-вот вырваться наружу. Взяв себя в руки, она выдавила: – Я очень расстроена.
– В таком случае не торопитесь с решением. – Вулф был с ней на редкость терпелив. – Решения надо принимать на холодную голову. Кроме того, – он погрозил пальцем, – несмотря на всю вашу убежденность, вы можете заблуждаться. Допустим, вы узнали его, в отличие от всех остальных, потому что делили с ним кров и близко его знали. Однако есть и другие, знавшие вашего дядю не менее близко. Особенно хорошо его должен знать компаньон, мистер Домери. По вашим словам, они проработали бок о бок двадцать лет. Мистер Домери присутствовал на показе? Он видел бородача?
Глаза Синтии широко распахнулись.
– Ой! – воскликнула она. – Разве я не… Мне показалось, я вам уже сказала… Конечно же, на показе был Бернард Домери, племянник Джина. Я о нем точно говорила… Но Джин Домери, компаньон моего дяди… его нет в живых!
Тут глаза Вулфа, полузакрытые на протяжении почти всего разговора, впервые приоткрылись пошире.
– Да ну, черт побери! И что же с ним случилось? Тоже прыгнул в гейзер?
– Нет, погиб в результате несчастного случая. Джин утонул. Поплыл рыбачить и свалился за борт.
– Где это случилось?
– Во Флориде. У Западного побережья.
– Когда?
– Дайте подумать… Сегодня девятое июня… Получается, полтора месяца назад. Может, чуть больше.
– Он был в лодке один?
– Нет, с племянником Бернардом.
– С ними был кто-нибудь еще?
– Нет.
– И половина компании, принадлежавшая Джину, отошла племяннику?
– Да, но… – Синтия нахмурилась и взмахнула рукой. Как я заметил, она любила жестикулировать, причем делала это воистину грациозно, сущее загляденье. – Там все чисто.
– Что именно?
– Глупый вопрос, – решительно произнесла она. – Я просто хочу сказать, что, если бы в гибели Джина было что-то подозрительное, полиция Флориды непременно начала бы расследование.
– Допустим, – не без раздражения согласился Вулф. – Однако что за удивительная череда смертей! Миссис Домери упала с лошади и разбилась. Мистер Нидер прыгнул в гейзер. Мистер Домери свалился за борт и утонул. Это не мое дело, слава тебе господи, но на вашем месте я бы так не полагался на полицию Флориды. Вернемся к вашему дяде, – резко продолжил он. – Чего вы от меня хотите?
На этот вопрос у нее имелся ответ.
– Я хочу, чтобы вы нашли моего дядю. Я желаю его видеть.
– Превосходно. Дело это может оказаться долгим и недешевым. Вы готовы внести аванс в размере двух тысяч долларов?
Синтия даже глазом не моргнула.
– Конечно, – произнесла она тоном миллионерши. – Я сегодня же отправлю вам чек. Надеюсь, вы понимаете, что, как я уже упоминала в самом начале, речь идет о строго конфиденциальном расследовании. Никаких отчетов по телефону. Письменные отчеты передавать мне лично в руки. Ничего не пересылать по почте. Кроме того, у меня есть к вам одно предложение. – Она устремила взгляд ясных голубых глаз на меня, после чего снова перевела их на Вулфа. – Я бы с радостью поведала вам все, что знаю о коллегах дяди. Вот только сомневаюсь, что эти сведения будут вам полезны. Родственников, кроме меня, у него нет. Близких друзей, насколько мне известно, тоже. Кроме Хелен Домери, он никого больше не любил… Ну, быть может, питал теплые чувства ко мне… Думаю, питал… При этом он обожал свою работу и не мыслил жизни без мира моды. Полагаю, в прошлый вторник он явился на показ в первую очередь потому, что не смог остаться в стороне. По-моему, он не понял, что я узнала его. Так, может быть, явится снова? Если да, то, скорее всего, сегодня. Сегодня мы устраиваем большой показ осенней коллекции для оптовиков. Именно поэтому я и попросила вас о встрече сегодня утром. На этот раз ему даже не понадобится билета. И у меня такое чувство, что он непременно придет. Я знаю, вы практически никогда не отлучаетесь из дому по делам. Но почему бы вам не послать на показ мистера Гудвина? Он сядет в первом ряду. Если я увижу дядю, подам условный сигнал. Единственное, нам надо быть осторожными, чтобы не испортить показ…
Вулф покивал ей.
– Превосходно, – объявил он.
Глава 4
В тот же июньский понедельник в 14:55 я вошел в дом 496 по Седьмой авеню и проследовал на лифте на двенадцатый этаж.
Поскольку отсюда было всего десять минут ходьбы до особняка Вулфа, изначально я намеревался пойти пешком. Однако Вулфу не терпелось начать тратить аванс, еще и не полученный даже. Он вызвал лучшего в мире сыщика на вольных хлебах Сола Пензера. Вместе с Солом мы загрузились в такси, за рулем которого сидел наш старый знакомый Херб Арансон, к чьим услугам мы часто обращались.
Теперь они оба остались в машине, припаркованной у тротуара. Поскольку Синтия не хотела, чтобы мы брали дядюшку Пола в оборот при большом скоплении народа, оставалось лишь сесть ему на хвост. Вести слежку в Нью-Йорке – дело непростое. Одному с этим не справиться. Поэтому мы хорошо подготовились: я буду следовать за объектом на своих двоих, а Сол – на колесах.
Перед уходом Синтия сообщила еще кое-какие подробности. Хотя по завещанию дяди ей отходила принадлежавшая ему половина компании, в права наследования она пока не вступила. Закон весьма щепетилен, когда речь идет об умерших, чьи останки не обнаружены.
Поскольку одежду Пола нашли рядом с гейзером, никто всерьез не сомневался в том, что он сварился в кипятке, хотя свидетелей самоубийства не имелось. В кармане его куртки было два письма – адвокату и племяннице Синтии. Они были написаны рукой Пола – с этим никто не мог спорить. Однако из-за юридических тонкостей процедура вступления в наследство тянулась, словно резина.