Новые существа, большие, как сурда, с темно-зеленой блестящей от дождя комлей передвигались на задних конечностях, зажав в передних длинные странные палки.
Самец с белой отметиной приподнялся, высунув из травы пушистую мордочку с удивленными, круглыми глазами.
Блеснула молния и наступила тьма...
Раздался далекий рокочущий звук. Первый выстрел этой охоты. Кто-то из охотников настиг добычу.
Они остановились только на секунду и снова возобновили бег. Трава здесь была выше и гуще, но Маргарита наотрез отказалась занять место в арьергарде маленького отряда или хотя бы отдать винтовку кому-нибудь из мужчин.
Она выносливая, слышалось в каждом шаге ее сильных, стройных ног, такая же, как все, равная среди равных. Поглощенная азартом преследования, раскрасневшаяся, она была сейчас очень хороша.
Лозинский вел их, ориентируясь по одному ему известным признакам. Изредка он останавливался, молча показывал Маргарите осыпавшуюся кору дерева, надломленную ветвь. Оба они будто забыли о существовании Вениамина. К нему снова пришло обидное ощущение бесполезности и ненужности в чужой непонятной игре. Он снова был мальчиком-пажом при королеве и не мог избавиться от этой привычно-унизительной роли. Не мог или никогда не хотел?
Они продрались сквозь сырые кусты и выбежали на поляну возле узенькой речки с медленной темной водой. Лозинский резко остановился и осмотрелся по сторонам.
- Черт, - пробормотал он, - этого не хватало!
- Что случилось? - прерывистым от быстрого бега голосом спросила Маргарита.
- Кончилась охота, - сказал Лозинский. - Черт!
- В чем дело?
- Граница сектора. Дальше идти нельзя. Видишь?
Он показал на противоположный берег речки. Там на деревьях висели желтые кружки. Аккуратный ряд этих кружков тянулся вдоль реки, исчезая справа и слева за деревьями.
Родился детеныш в Сухой роще. Последний детеныш этого годе. Его мозг, маленький и примитивный, в тот же момент стал частью единого целого, той необходимой ячейкой, которой не хватало для восстановления парасвязей нервного конгломерата. Второй раз за этот день Сверхмозг вынырнул из небытия.
Теперь он знал причину: неизвестные существа в лесу - вспышка и смерть, все увязывалось в стройную логическую цепочку.
"Почему они убивают? - подумал каждый монс в лесу. Каждый в отдельности и все племя как один. - Они тоже разумные. Разве может убивать разум?"
Сверхмозг снова сделал попытку быть услышанным и снова потерпел неудачу. Безмолвие в ответ. Непонимание... Нет... показалось... только показалось... Сверхмозг уловил слабый отклик. Не ответ - надежда. Словно эхо, едва различимое. У Черной речки.
Сверхмозг чувствовал, что от распада его отделяет гибель только одного зверька. Сейчас он еще мог сопротивляться уничтожению, хотя бы пассивно. Племя могло скрыться, уйти. Но смерть лишь одного монса превратит племя в глупых, неразумных животных, подобных тушканчикам или сурдам. И гораздо более беззащитных. Племя потеряет разум.
Так случится, если чужие не успеют понять... Хотя бы кто-то из них. Но все они глухи. Все, кроме, может быть, одного. Того, что почти услышал. Там, у Черной речки...
- Я не желаю возвращаться, - зло сказала Маргарита, - это наша добыча.
- Не мной установлены границы заказника, - пожал плечами Лозинский. Они ушли от нас за пределы сектора. Мы не можем преследовать их дальше.
- Считай, что нам не повезло, - подхватил Вениамин, изо всех сил стараясь казаться веселым.
Маргарита повернулась в его сторону нервным, резким движением.
- Ты наконец обрел свое привычное состояние, - неожиданно медленно и спокойно произнесла она. - Думаю, теперь оно сохранится надолго.
- Нам следует вернуться в Факторию, - глухо сказал Вениамин.
Лицо Маргариты округлилось выражением детского изумления.