Кто ты? Откуда идешь?
— Возможно, я твой потомок. Иду из будущего.
Ответ не удивил Краса. Голос его не изменился:
— Говори! Я постараюсь тебя понять…
Пленник решил преодолеть дистанцию в двадцать три столетия, насколько позволяли ему его латинский язык и знания претора об окружающем мире. Крас внимательно слушал. Все было слишком невероятным, чтобы быть неправдой. Римлянин знал, что лжецы всегда стараются облечь свой вымысел в тогу правдоподобия.
— Кажется мне, что понимаю тебя. Письмо, отправленное стрелой, придет скорее, чем со скороходом. Если стрела движется в миллионы раз быстрее, письмо опередит рождение того, кому оно написано. Не так ли?
Историк кивнул. Этот усмиритель бунтовщиков больше походил на человека XX века, чем на современника Цезаря и Помпея.
— Да, ты постиг сущность, претор. Несмотря на противоречие с логикой…
— В политике также нет логики! — отрезал Крас. — В противном случае мои воины должны были бы вступить в союз с бунтовщиками, вместо того чтобы их распинать. Чем ты занимаешься в своем будущем?
— Изучаю прошлое.
— Отлично. Мое будущее и будущее Рима для тебя прошлое. Следовательно, ты знаешь, что меня ожидает.
— Знаю, но не скажу.
— Почему?
— Тогда ты поступишь по-другому. И история твоего Рима изменится. А это повлияет на все будущее. Если бы наша встреча произошла три года назад и я предупредил тебя о восстании, что бы ты сделал?
— Уничтожил гладиаторов!
— В таком случае ты не стал бы сицилийским претором и победителем бунтовщиков. А это первая ступенька лестницы, которая должна высоко возвести тебя.
Крас спокойно посмотрел на него. Но удар попал в цель. Этот человек знал о его честолюбивых планах. Почему бы ему не знать и его будущего, которое для людей другого века станет прошлым? Незнакомец не рисуется волшебником или посланцем какого-то бога. Римский полководец не верил в богов. Но, как и все люди риска, был фаталистом.
— Ты прав. Лучше, если человек не знает своего будущего. Нельзя бросать вызов судьбе. Но ты можешь помочь Риму. Твой меч выкован из прекрасного металла. Если у моих головорезов будет такое оружие, они станут непобедимы.
— Легионеры еще долго будут побеждать со своими спада.
— Почему ты отказываешься?
— Будет убито больше людей. Снова нарушится естественный исторический ход времени, причин и следствий.
— Выходит, что невмешательство — бог вашего народа?
— Правильно. Так же как ваш римский бог — непримиримость!
Крас поднялся. Сейчас он смотрел на своего странного пленника с любопытством и иронией.
— Я могу тебя заставить.
— Ошибаешься.
Историк вынул пистолет. Короткая плазменная струя превратила сваленное в углу оружие в лужу растопленного металла. Достав из рукоятки кристаллический генератор, он бросил его вместе с пистолетом в искрящуюся смесь меди и стали.
Крас усмехнулся.
— Для чего ты это сделал? Я не разбойник. Одного такого клинка мне недостаточно. Мне нужны десятки тысяч.
— Чтобы подчинить мир своей воле?
— Для Рима! — Крас снова стал серьезным. — Ты хорошо знаешь прошлое. Но его люди чужды твоему разуму. Я не простой себялюбец. Я верю, что только Рим может обеспечить порядок в сегодняшнем мире.
— С помощью распятий и дикторских мечей?
— Сегодня мы не знаем других средств.
Разговор не мог окончиться иначе. Они сидели напротив друг друга на расстоянии легионерского меча, но их разделяли двадцать три столетия. Каждый век имеет свои законы. Даже уважение не может заполнить пограничную борозду между прошлым и будущим. Претор тихо сказал:
— Ты непрошеный гость в нашем времени. Для Рима ты опаснее, чем сто тысяч восставших гладиаторов. Тебе остается только умереть.