Божий дар - Астахов Павел Алексеевич

Николай Кокухин

Божий дар: избранные повести и рассказы о святых

Не счесть звезд на небесном своде, их сияние озаряет поля и горы, леса и долины, речные и морские просторы. Но еще ярче сияют звезды земные. Что это за звезды? Откуда они взялись? Узнать их легко – это святые, просиявшие на необъятных просторах Старого и Нового Света. Они сияют ярче солнца, ярче любых небесных светил, ярче самых дорогих бриллиантов.

Мне хочется открыть эту книгу именем святой Марины, одной из самых почитаемых святых Вселенской Православной Церкви, благоуханной невесты Христовой, полюбившей своего Спасителя так сильно, что на ее устах было только одно это святое имя.

Чтобы узнать о том, кто были ее родители, как она жила и как обрела в своем сердце веру, мне пришлось отложить все свои дела и отправиться в Грецию, на остров Крит, где находится монастырь в честь ее славного имени. Я приглашаю тебя, любезный читатель, хоты бы на некоторое время отрешиться от повседневной суеты и совершить со мной это увлекательное путешествие.

Итак, в путь.

Песнь о святой Марине

I

Святынь на Крите великое множество. Поедешь ли в горы, где сосновые и эвкалиптовые рощи перемежаются с обширными, изобилующими сочной травой пастбищами, или спустишься на равнину, к нежно-бирюзовому морю, поражающему игрой красок, особенно во время тихих закатов, – везде встретишь церковь, монастырь или часовню. Но меня интересует монастырь святой великомученицы Марины, который находится в центре острова.

Ираклион – современная столица Крита – довольно большой и шумный город. Автовокзал находится вблизи моря. Постоянно подъезжают и отъезжают автобусы – большие удобные «мерседесы» (других марок я не видел). Отыскать нужный автобус не так-то просто – их очень много. Я обратился к диспетчеру (любой житель острова свободно владеет английским), и меня тут же проводили к машине. Пассажиров всего несколько человек. Трогаемся. Минут десять-пятнадцать медленно тащимся по чрезвычайно загруженному транспортом и пешеходами центру города – мимо высоких ярких витрин магазинов и лавочек, мимо деловых контор. На одной из остановок автобус наполняется пассажирами, но не до отказа, свободные места оставались на протяжении всего нашего путешествия.

Наконец город выпускает нас на свободу. Впереди – рыжевато-серые холмы, а еще дальше, в белесом мареве, виднеются отроги горного хребта Дикти. Дорога очень живописна: она то петляет на крутых поворотах, огибая глубокие ущелья, то бежит по склонам холмов, как бы опоясывая их узенькими ремешками, то ныряет в долину, то поднимается на отлогую возвышенность. Довольно часто встречаются крохотные деревушки – дома в них ослепительно белого цвета, они аккуратно расставлены, как будто дети, играя, сложили их из кубиков.

Когда-то на этот остров ступила нога святого апостола Павла. Именно он принес сюда евангельское учение

Любуясь новыми для меня пейзажами, наблюдая за пассажирами автобуса (это были в основном сельские жители), слушая их неторопливые будничные разговоры, я мысленным взором перенесся в седую древность, в те времена, когда на этот остров ступила нога святого апостола Павла. Он видел эти же задумчивые, спокойные холмы, эти же зыбкие, почти нереальные горные вершины на горизонте, эту же сверкающую полоску моря позади нас – ничего с той поры не изменилось, мир остался тем же. Именно он принес сюда евангельское учение, поставил здесь первого епископа – им стал его ученик Тит, которого мы знаем из апостольского послания. Для того я оставил тебя в Крите, – напоминает ему Павел, – чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров (Послание к Титу, глава 1, стих 5).

Почва, на которой сеял первоверховный апостол и его ученики, оказалась очень плодородной. В последующие века на Крите подвизался целый сонм великих угодников Божиих.

II

А вот и деревня Вони, конечный пункт моего путешествия.

– Херетэ (до свидания), – говорю я, обращаясь ко всем пассажирам.

– Херетэ, – отвечает за всех водитель. – Иди по этой улочке и попадешь в монастырь.

Белоснежные стены, высокая, видная издалека, колокольня, которую венчает большой крест; византийский купол храма, служебные корпуса – монастырь предстал предо мной во всей красе. Он прижался к склону горы, словно ища у нее защиты; справа простиралась необозримая равнина – виноградники и садовые участки перемежались с оливковыми рощами.

В конце позапрошлого века, когда на острове господствовали турки, на этом месте находилась старая разрушенная церковь. Однажды крестьянин Иоанн Капарунакис, родом из Трапсано, совершая по своим делам долгий переход из Алкарохори, остановился в этом месте отдохнуть. Он страдал тяжелым недугом. С большим трудом он поднялся на склон, где в тени деревьев струился источник святой великомученицы Марины. Иоанн сотворил молитву и, выпив всего один глоток воды, почувствовал себя совершенно здоровым. Радости его не было предела. Он встал на колени и поблагодарил святую Марину за исцеление.

В деревне крестьянин узнал, что земля, на которой находилась церковь, принадлежала турку Бею.

– Я хочу купить твою землю, – сказал он турку.

– Зачем?

– Чтобы восстановить церковь.

– Ты бедняк, и у тебя не найдется нужной суммы.

– Я продам свой дом, весь скот и все свое имущество.

– Если бы ты доверху наполнил все мои сундуки золотом, то и тогда я не продал бы тебе эту землю!

– Почему?

– Потому что эта церковь христианская. А я ненавижу христиан!

– Но…

– Замолчи, несчастный! – взревел турок, побагровев от гнева. – Беги из этих мест, пока я тебя не убил!

Иоанн немедленно покинул деревню.

Бей, еще не остыв от гнева, позвал своих детей.

– Гоните скот на водопой, – распорядился он.

– На ручей?

– Нет, на источник у церкви. Он только для того и годится, чтобы поить скот.

Едва овцы, козы, коровы и быки утолили жажду, как тут же околели. Дети со злости осквернили источник, побросав в него навоз. Возмездие настигло их сразу – они стали трястись как в лихорадке.

Бей пришел в неописуемую ярость. Он решил убить Иоанна, жалея, что не сделал этого раньше. Он вскочил на коня и отправился в Трапсано. Путь был неблизкий, и пока Бей ехал, гнев его утих. «Что толку, если я убью этого бедняка? – размышлял турок. – Его Бог поразит за это не только меня, но и мою жену. Кончу дело миром, и тогда мои дети, может быть, выздоровеют».

Прибыв в Трапсано, турок отыскал Иоанна.

– Слушай, – сказал он, – я передумал – я отдаю тебе эту землю.

– Я заплачу тебе за нее сполна, как и обещал, – ответил обрадованный крестьянин.

– Нет, нет, денег мне не надо, – сказал Бей, – я тебе ее дарю… Но ты знаешь, как мы назвали эту землю?

– Нет.

– Мы назвали ее «псири» («полная тли»).

– Почему?

– Мы заметили: если в день памяти святой Марины, то есть 17 июля, мы собирали в поле урожай, то появлялось несметное количество тли, которая пожирала все злаки.

За короткое время Иоанн с помощью других христиан восстановил разрушенную церковь. В ней возобновились богослужения. Когда Иоанн отошел ко Господу, его похоронили рядом с храмом.

Шестьдесят лет назад в этом месте был открыт женский монастырь. Над древней церквушкой христиане построили новый большой храм во имя святой великомученицы Марины.

III

…Через открытые ворота вхожу в монастырь. Громадный, выложенный белыми плитами двор. Высокие пальмы с изящными ажурными ветвями, похожими на струи парковых фонтанов. Несколько светленьких пластмассовых столиков с такими же стульями – очень похоже на открытое уличное кафе. В центре монастыря храм – стройный, легкий, с цветными витражами. Большой двухэтажный сестринский корпус. «Да, пожалуй, не меньше ста сестер здесь подвизается», – подумал я. – Но где же они?» Это для меня оставалось загадкой – уже минут пятнадцать-двадцать я знакомился с монастырем, однако не встретил за это время ни одного человека. В наших российских монастырях меня непременно остановили бы у входа, спросили бы, кто я, откуда, с какой целью приехал, и на территории обители я бы увидел хоть несколько человек, а тут… никого. «Наверно, час отдыха», – предположил я.